Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

Но на этом не заканчивается история Н. де Бая в Парижском Парламенте. Опись его имущества свидетельствует: он был очень богатым человеком, его огромный дом, обстановка, мебель и утварь, не говоря уже о библиотеке, — все было закономерным итогом образцовой службы в Парламенте[471]. Прежде всего обратим внимание: Никола де Бай был не только чиновником Парламента, но и человеком церкви. Он был архидиаконом церкви Шалона, каноником церкви Камбре, Суассона, Турнэ, кюре церкви Сен-Жак-де-ла-Бушери, наконец, в 1414 г. он получил одно из самых заметных мест в церкви Парижа — стал каноником Нотр-Дам. Все эти бенефиции не только раздавались королем своим чиновникам, но и получались при прямом давлении самого Парламента. И Никола де Бай в полной мере использовал эту поддержку корпорации для получения бенефициев (26 июня 1411 г.).

Еще одним источником дополнительных доходов было исполнение чиновниками завещаний, и участие секретаря в этом также небескорыстно. Н. де Бай был нередко назван душеприказчиком, причем у весьма высокопоставленных лиц, например у первого президента Робера Може. В качестве душеприказчика он получал и внушительные вознаграждения, например, по завещанию епископа Арраса в 1405 г. — серебряные крест и монеты[472]. Наконец, его великолепная библиотека тоже может считаться неким корпоративным достоянием. Не говоря здесь о содержании этой библиотеки, отражавшем широту интересов образованного человека и его профессию, следует иметь в виду, что значительная часть книг была получена Н. де Баем по завещаниям чиновников, рассматривавших книгу как рабочий инструмент парламентария[473]. Да и сам ее владелец в бытность свою секретарем проявлял особый интерес к книгам, пытаясь всеми силами удержать их в Парламенте. Так, он всячески препятствовал тому, чтобы 12 книг по каноническому праву, оспариваемых наследниками в числе прочего имущества покойного патриарха Антиохии, были бы отданы одной из сторон до завершения спора. Самоуправство секретаря возмутило президента Парламента Пьера Боше, который прислал к нему в дом своего родственника, поведавшего тому об угрозах Боше пожаловаться Парламенту на чинимые секретарем сложности. Оправдываясь, тот ссылается на мнение оспаривающей стороны, «вовсе не согласной, чтобы эти книги ушли из рук Палаты»; но ясно, что книги нужны самому секретарю, который только «учитывая власть Пьера Боше согласился отдать эти книги» (4 августа 1403 г.). Н. де Бай, как все парламентарии, придавал книгам особое значение, всегда упоминая об их судьбе по разным соглашениям и завещаниям (например, 2 октября 1403 г.). Об этом пристрастии чиновников Парламента к книгам знали все и, например, в завещании некоей Изабеллы де Журменкур в распоряжение Парламента передавалась сумма в 60 золотых экю «для употребления на книги или другие нужды (usages) в удовольствие Палаты» (23 февраля 1406 г.). В своем нежелании выпускать из рук книги, попавшие так или иначе в распоряжение Парламента, Н. де Бай доходил до опасного упрямства. Так, он наотрез отказывался отдать епископу Парижа шесть трактатов Джона Уиклифа, хотя и знал, что они осуждены церковью как еретические. Книги пролежали целых три года, и епископ Парижа был вынужден прибегнуть к угрозам и напомнить секретарю постановление церкви. Нехотя отдав книги, Н. де Бай остался убежден, что такая настойчивость епископа Парижа несправедлива, поскольку книги были отданы именно Парламенту советником д'Акиньи по завещанию и, следовательно, должны оставаться в его руках (8 июня 1401 г.)[474].

Никола де Бай владел большой собственностью в приходе Сен-Жермен-л'Оксеруа, купленной у Жанны де Пайяр, дамы де Дорман, стоимостью 2.000 экю (дом, двор, сад), а также имел три дома в Ванве, заплатив за них 720 экю короне. Кроме того, он имел виноградники в Ванве и Медоне, приносившие по 30 бочек вина по 400 литров каждая, несколько рент и домов в Париже, землю в Эпинеле.

Кому же досталось все это богатство?

С ним связана долгая тяжба и довольно темная история. Дело в том, что чиновники Казны попытались оспорить завещание Н. де Бая и подвергнуть его имущество секвестру по «праву мертвой руки» на том основании, что он был крепостным. Его душеприказчики (один из них — Жан Утен, его помощник все годы службы на должности секретаря) возмутились и подали иск в Парламент. И тот встал на защиту интересов своего бывшего чиновника Прежде всего были представлены письма об освобождении его от крепостной зависимости и свидетельства о том, что «при жизни покойный был свободным человеком, клириком и священником, и получал многие крупные и почетные должности… и пользовался полной свободой в течение 40 лет и более, публично, открыто и спокойно без препятствий или протестов»