Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

Последним важнейшим принципом Парламента, за соблюдением которого он строго следил, был принцип несовмещения должностей в Парламенте с какой бы то ни было иной деятельностью. Если принцип секретности заседаний может считаться общим для работы любого суда, то запрет на совмещение профессий следует отнести к фундаментальным законам средневекового общества. О какой бы деятельности в Средние века ни шла речь, мы неизбежно столкнемся с этим запретом. Характерно при этом, что он не был аргументирован и, по-видимому, апеллировал к универсальным представлениям средневекового человека[61].

Разумеется, в каждой области деятельности этот запрет был объясним, и все же поверх этих объяснений проглядывает какой-то, делавший этот запрет общим правилом средневекового общества, смысл. Мне кажется, что в основе этого запрета лежит христианское вероучение, согласно которому деятельность человека была неотделима от божественного промысла, предназначения.

Работа, воспринимавшаяся не как способ зарабатывать на жизнь, а как доля и судьба, не допускала совмещения разных дел и, таким образом, неисполнения человеком целиком своего предназначения.

Посмотрим, как же он воплотился в Парижском Парламенте. Начнем с того, что, как и в других областях, этот запрет явно не выражен ни в одном из документов. Вернее, он замаскирован требованием «личного присутствия и осуществления самим чиновником своих должностных обязанностей». Запрет совмещения должностей фигурирует с особой силой в ордонансах, выработанных в ходе общественных движений (Великий мартовский ордонанс 1357 г., Кабошьенский ордонанс 1413 г.), и свидетельствует о распространенности этой порочной практики, а также об общественной реакции на нее[62]. О малоэффективности такого средства борьбы с практикой совмещения должностей, каким является требование личного присутствия, красноречиво говорят многократные его повторения: ордонансы 7 апреля 1303 г., 1329 г., 11 марта 1345, 1355, 1389 г., 11 октября 1393 г., 16 января 1419, 1454, 1499 г. К тому же парламентские чиновники духовного звания являлись иерархами церкви, где владение несколькими бенефициями было глубоко укоренившейся практикой. С позиций парламентской практики запрет на совмещение должностей обосновывался клятвой, приносимой чиновником при вступлении в институт, служить только королю, и никому более. Тем самым соблюдались интересы короны и эффективность работы аппарата власти: было запрещено служить одновременно в интересах короля и в интересах частного лица. И такие случаи тщательно скрывались, ибо явно противоречили клятве чиновника, поэтому в практике Парламента мы встречаем только борьбу с совмещением чиновником должностей в разных учреждениях, чем отстаивался авторитет каждого из органов королевской власти.

Подозрения в совмещении должностей возникали тогда, когда в Парламент приходили чиновники, ранее служившие в других органах местной и центральной власти. Так, в 1409 г. советник Палаты счетов избирался в члены Парламента, и ему напомнили о необходимости оставить прежние должностные связи, «ибо Парламент стремится, чтобы он заседал здесь и не получал даров или плат ни от кого другого, кроме короля» (24 апреля 1409 г.). В том же году чиновник, прослуживший десять лет в Канцелярии короля, избирался советником Следственной палаты Парламента, которая обратилась к нему с требованием «трудиться, работать и заседать здесь… и Парламент не намерен его принимать вовсе, если он не пообещает постоянно заседать в Следственной палате». Любопытно признание этого чиновника, что право продолжать работу в Канцелярии после избрания в Парламент ему предоставил сам канцлер, но, «если это не угодно Парламенту, он не станет этого делать» (20 ноября 1409 г.).

Таким образом, принцип несовмещения должностей еще не вошел в практику государственного аппарата, который в рассматриваемый период переживал трансформацию от сеньориальной курии, где круг верных и образованных лиц решал все вопросы управления, к специализированным органам государственного управления, чьи интересы часто не совпадали и не допускали служения одновременно в нескольких институтах. Парламент потратил немало усилий на консолидацию внутри института квалифицированных кадров, что было значимо в период формирования парламентской корпорации. Однако Парламент не смог покончить с практикой совмещения должностей, ставшей со второй половины XV в. нормой.