Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

Самый значительный конфликт Парламента с высшей знатью в изучаемый период произошел в 1410 г., когда одновременно было выбрано четыре чиновника в Следственную палату на освободившиеся должности (12 декабря 1410 г.). На следующий же день, когда должны были быть объявлены результаты выборов, а новые чиновники — принести клятвы, стало известно, что «некоторые дворяне очень опечалены тем, что среди выбранных не оказалось ни одного дворянина, и напомнили, что согласно королевским ордонансам предпочтение должно отдаваться дворянам перед всеми остальными». Как мы помним, такой пункт действительно был в ордонансе от 7 января 1401 г. (§ 18)[109]. Формально это не было посягательством знати на прерогативы верховного суда, скорее лишь напоминанием о них. Однако, по-видимому, была обида из-за каких-то кандидатов, не избранных Парламентом. Поскольку закон предусматривал предпочтение дворян остальным кандидатам при прочих равных условиях, например при получении одинакового числа голосов, то в данном случае ссылку на этот закон Парламент расценил как посягательство на свой свободный выбор. Что же предпринимают чиновники? Тут же было решено отправить Никола де Бая к королю, чтобы он от имени Парламента доложил результаты выборов и добился их подтверждения. Никола де Бай предстал перед королем поздно вечером между 10 и 11 часами; король принял его, лежа в постели, и, выслушав, утвердил результаты выборов Парламента. Запись об этом очень сдержанная, мы так и не узнаем, чего это стоило секретарю. Возможно, король, будучи больным, не очень понял, о чем именно идет речь, но Парламент получил законное право пренебречь возмущением дворян[110].

^{6. Карл VI в спальне слушает советника (Национальная библиотека, Париж)}

Изыскивая различные способы противостоять давлению, парламентские чиновники всякий раз придумывали новые ухищрения. Например: сразу же после выборов были объявлены их результаты, хотя, как указывает секретарь, это было не совсем по правилам, ведь сначала надо было сообщить их результаты канцлеру, если он не присутствовал на выборах, или Королевскому совету. Никола де Бай многозначительно добавляет, что «так поступили потому, что многие жаловались, что сразу не объявлялись результаты выборов, и некоторые распространяли угрожающие слухи против президентов и против секретаря» (14 февраля 1414 г.). На самом же деле этот шаг, конечно, имел целью сделать выбор Парламента «необратимым». В целом можно констатировать, что прямое вмешательство высшей знати неизменно встречало сопротивление парламентского чиновничества, тщательно заботившегося о своем образе неангажированного инструмента «правосудия для всех». Такая воинственная риторика в эту эпоху борьбы кланов и политических группировок, опутавших политическую жизнь Франции XV в., в том числе и Парламент, призвана была отстоять в общественном мнении особое положение этого института, поскольку с точки зрения функций Парламента как верховного суда королевства, действовавшего от имени и по передаче части прерогатив короля, всякий намек на зависимость от иного лица наносил удар по престижу учреждения. И вопреки реальному существованию в Парламенте политических и клановых группировок, ему удалось в итоге защитить свое приоритетное право комплектовать парламентские кадры[111].

А борьба была не шуточная. Судите сами. Так, 22 апреля 1411 г. во время выборов в Следственную палату явились сеньоры де Буасси, де Пурруа и представили королевское письмо о «даре» этой должности их родственнику мэтру Жану де Майи. Парламент отказался подчиниться, ссылаясь на то, что «это противоречит королевским ордонансам, согласно которым на должности в Парламенте надлежит избирать чиновника в согласии с мнением Верховной палаты». Отсутствие на выборах канцлера и протест генерального прокурора в пользу своего зятя, также имеющего королевское письмо-«дар», лишь подкрепило воинственность Парламента. Хотя последний был вынужден подчиниться, но лишь по прямому вмешательству короля: на заседание пришел канцлер и показал собравшимся собственноручное письмо короля (в три строчки), где он просит (!) Парламент принять де Майи.