Официантка

- Да, - якобы с раздражением, Карина взяла трубку и услышала Маринин голос. - Что ещё за плита? Что с ней? Я иду сама на кухню...

- Умница, все правильно, я тебя в коридоре жду! - донесся из трубки Маринин голос.

Карина поднялась с места.

- Вот видишь, Хан, не дают они мне покоя. Я мигом, сейчас и салатец твой подгоню. Ты дождись меня, ладно? Чтоб я пришла, ты был. Договорились?

Хан кивнул.

- Нет покоя. - И Карина решительными шагами удалилась.

... - Что там, Каринка, все нормально? - Марина подхватила сестру, которую шатало.

- Тошнит, - пробормотала Карина.

- Быстро домой! - Марина набросила на сестру шубу и повесила сумку. Такси тебе вызвали. Беги, если что, там потошнишь. Я позвоню вечером! Они из-за стола не выходили?

- Считай, нет...

- Спасибо! Ты меня так выручила! Ну, беги! - заторопилась Марина.

- Марин, там салат...

- Что за салат?

- Хан какой-то свой любимый салат заказал, а я не знала, какой. Что там на кухне? - бормотала Карина, подталкиваемая Мариной к выходу.

- А, да знаю я какой. Спасибо! Я справлюсь. Беги!

И Марина кинулась на кухню. Салат принесли раньше, чем она появилась за столиком.

- Ну что, Марин, мы с тобой договорились на сегодня, или как? - Хан все это время ждал её.

- чего ты хочешь? - Марина не была в курсе, о чем шла речь, но хорошо знала Хана. - Хан, дружок, конкретнее.

- Да конкретнее некуда.

Марина поняла, что начиналась старая песня, однако могла только догадываться, что сама, в лице Карины, была её инициатором.

"Ну, ты сейчас получишь у меня, мразь, - с невыразимой злостью подумала она, видя, как ковыряется Хан в своем любимом многоэтажном салате "Перепелиное гнездо". - Ишь, любитель нежных птичек-перепелочек".

Она встряхнула всех остальных, что собрались сейчас отмечать свою удачно проведенную операцию, и устроила дикую пьянку.

Такую Марину редко кто видел. Она разошлась, заставляя своих собутыльников танцевать, загоняла их, грозилась всех перепить, и действительно пила так лихо, что мужчины едва за ней поспевали. Она ни на минуту не давала им расслабиться. Нервы её были так напряжены, что, казалось, попади ей сейчас в руки любая пика или старинный пистолет со стены, и она раскрошит всех, с кем она пила и кто был ей сейчас так противен.

Однако она не подавала виду и лишь смеялась, тормошила Костика, Шуру, Никиту, а уж с Хана просто не слезала. Сережа уже лежал на столе и даже голову оторвать не мог, Шура был весь зеленый и еле ворочал языком, а Костик только краснел, все заметнее наливались его глаза и уже, кажется, вот-вот должны были вывалиться из орбит.

- Весело, Хан, как же весело! - Марину в такие моменты алкоголь не брал уже ни в каких количествах. Она ни на миг не покидала своих жертв и только заставляла подливать и подливать им.

Хан мямлил что-то, но по-прежнему тянул к ней свои руки.

- Как я рада за вас, как я рада, что вы приехали! - визжала Марина противным голосом ему в ухо. - Вы и мне устроили праздник! Такие мужчины!

- Да. - Хану очень хотелось быть сейчас трезвее, но этого уже сделать было никак нельзя.

Марина украдкой посмотрела на часы. Шел двенадцатый час ночи.

- Хочу знаешь чего - кататься! - с самой детской ужимкой на лице произнесла она. - Поехали! По автостраде! С ветром, с музыкой, как мы умеем! Давай, Хан, я хочу, хочу!

Ханом очень давно никто не вертел так, как сейчас Марина. Минут за двадцать до этого она заставила его танцевать.

- Что танцевать-то? - пошатываясь, спросил Хан, которого Марина вывела на середину того места, где в "Генерале Топтыгине" обычно танцевали.

- Танцуй "Польку-птичку"! - скомандовала она и дала знак бармену.

У неё была специальная кассета с самой дурашливой музыкой, и некоторые гости бывали от неё в восторге.

Заиграла музыка, но Хан стоял, не двигаясь.

- Хан, давай, танцуй, я тебе говорю! Мне хочется, слышишь меня? Марина мило топнула ножкой, но сказала так твердо, что Хан тут же принялся танцевать. Он подскакивал, разводил руками в разные стороны, к тому же его ощутимо качало из стороны в сторону.

- Ну, веселей, веселей! - смеялась Марина и хлопала в ладоши.

Глупые свидетели этого тоже веселились и подхваливали Хана.

- Ну, Пьеро - драный живот, смотри на меня, танцуй! - говорила Марина уже тихо, так что Хан не мог её слышать, но видел только, что она весело ему улыбается.

Хан, видимо, сам не понимал сейчас, как смеется над ним Марина, он думал, что ему весело и он делает только то, что сам хочет. А Марина продолжала над Ханом издеваться, подбадривая его, хлопая в ладоши.

"Смотри, Оксанка, смотри, как я его? - говорила про себя Марина. - Ты же видишь сейчас все, ведь правда, видишь? Пляшет, сволочь. И это ещё только начало, он у меня ещё не так запляшет. Все будет, Оксана, поверь мне, я его размажу, я его как щенка сделаю..."