Офсайд 3

Когда Том запихнул Лекс в номер, я сначала услышал только ее прерывистое дыхание, но паника, которую она излучала, была невероятно осязаемой. Очень приятно и чувственно осязаемой. Я был зол на нее, и меня заводил ее страх. Есть вещи, которые незыблемы для меня. Я ждал истерических воплей и рыданий, но она затихла. Несколько минут тишины, в течение которых я рассматривал, жадно поглощал очертания ее тела… до белых пятен от напряжения в глазах. Мои глаза, привыкшие к темноте, видели ее сексуальные изгибы, она сидела на полу, опустив голову. Напуганная до чертиков, беззащитная. Она будила во мне зверя, не зависимо от того, что делала или не делала. Этому нет никакого объяснения, просто случилось и все. Ее слабость и уязвимость взывают к моим первобытным инстинктам. Схватить, заклеймить, утащить в пещеру, спрятать от жестокого мира, кормить, трахать, оберегать, наказывать, если будет за что… Но реальность не дает нам такого шанса. Современные женщины не хотят, чтобы их оберегали, не хотят принадлежать. Им нравится свобода, независимость, нравится попробовать разные члены, чтобы потом сравнивать и обсуждать с подружками. Рассуждаю, как мудак? Возможно. Конечно, вы не такие и мечтаете об одном-единственном. Только единицы живут с одним единственным. Я никогда не питал иллюзий относительно Лекси. Она же не идеальная женщина, не девственница и даже не порядочная девушка с моральными принципами и высокими идеалами. Если бы я не встретился ей на пути, кто знает, сколько мужиков она бы уже сменила. Ей нравится секс, и, несомненно, она бы им занималась много и часто. С разными партнерами. Почему я так в этом уверен? Я знаю такой психотип. Лекси не из романтических барышень, которым хочется замуж за принца и нарожать детей. Все это пришло бы к ней, годам к тридцати пяти, но до этого она покуражилась бы на славу, не забывая, конечно, про карьеру. Амбиций у нее тоже выше крыши.

Так почему она, вы спросите?

Если бы я знал!

Мы не любим святош. Мы не любим шлюх. Когда говорят обратное – не верьте.

Мы любим женщин, похожих на святош, ведущих себя, как шлюхи, но только за закрытыми дверями.

На самом деле, никакого идеала нет. Мне кажется, что дело в химии. Все остальное лирика.

Моя Лекс никогда не была хорошей девочкой. Из нее получилась бы неверная жена, встреть она другого мужчину. Не меня. Мне изменить нельзя. Точнее, это будет единственный раз. А после… После ничего уже не будет.

Но я хочу, чтобы Лекс принадлежала мне всецело, душой, телом, разумом. Хочу контролировать каждый ее шаг. Нет, даже не хочу, а нуждаюсь. Мне необходима уверенность, что каждая ее мысль, каждое желание обо мне, для меня. Если это не так, я заставлю… и будет так. И это не жестокость, не садизм, не маниакальная одержимость женщиной. Я не психопат.

Я просто ее люблю.

И когда из ее груди начали вырывать судорожные рыдания, вызванные шоком и стрессом, я дрогнул. Встал с кровати, на которой сидел последние минут пятнадцать в напряженном ожидании. Присел рядом с Лекс на корточки, положив ладони на вздрагивающие плечи. Господи, ее тело было таким горячим даже сквозь ткань блузки. Её запах ворвался в мои ноздри, и я уже не мог ничего поделать с тем, что случится дальше. Она недавно приняла ванну, и аромат геля для душа с цитрусовыми нотками возбудил в моей памяти острые воспоминания из прошлого. Настолько острые, что у меня перехватило дыхание. Я переоделся в джинсы, но лучше бы остался в брюках.

– Тихо, детка, это всего лишь я, – хрипло шепчу ей на ухо, наклоняясь, чтобы вдохнуть аромат ее волос. Мои губы не покидает счастливая идиотская улыбка. Мне не нужно быть экстрасенсом, чтобы предугадать ее реакцию.

Сначала Лекси выдыхает с облегчением, потом напряженно замирает, пытаясь понять, что происходит и какого черта мы тут делаем…

Я знаю, что весь вечер она была на взводе, злилась, ненавидела меня, ревновала, умирала от похоти, но я не дал ей ни единого шанса, даже не заговорил, не удостоил приветствием. Я был сукиным бессердечным ублюдком.

Она набросилась на меня с кулаками, как только немного пришла в себя. Я не дал себя просто так колошматить, не на того напала. Но ей пойдет на пользу небольшой выброс негативно энергии. Я помню, как быстро она заводится после подобных выплесков и потасовок.

– Ты, свинья, я чуть от инфаркта не умерла! – кричала она, кидаясь на меня, как разъяренная кошка, метясь когтями в лицо, но я ловко изворачивался, а потом и вовсе поймал тонкие запястья, зажимая за спиной. Её тело оказалось плотно прижатым к моему. О, да, милая, хорошо. Так плотно, что я хрипло застонал, когда во время ее попыток вывернуться. Она только все обострила своими активными телодвижениями. Лекс не могла не чувствовать моего состояния. И когда поняла, что вырваться не выйдет, то ощутила, насколько я на грани в полной мере.