Офсайд 3

– Что ты хочешь, Джейсон? – осипшим, немного охрипшим голосом тихо спросила Лекси. В полнейшей темноте мы стояли на коленях, плотно вжимаясь в тела другу друга. Точнее, я вжимался, а она не имела возможности сопротивляться. Я смотрел в ее глаза и жалел, что не могу видеть ее мысли. Слишком темно. Но ощущать ее эмоции темнота мне не мешала. Лекси в отчаяние, ей больно и страшно. Я хотел бы сказать, что чувствую ее потребность во мне, ее желание, но, к сожалению, этого нет. В зале она смотрела на меня, как на Бога. Сейчас я снова ее мучитель, и она боится. Однако ее страх и есть катализатор неконтролируемого желания. Уверен, что Лекс знает об этом и без меня. Джейн Кларк была отличницей и, наверное, открыла глаза своей пациентке на многие стороны наших с ней отношений.

– Что я хочу? Ты глупая, Лекси? – Толкаюсь каменным, ноющим членом в ее живот, чувствуя, как она дергается, судорожно выдыхая. Член тоже дергается, но отнюдь не от страха, как моя малышка. Лекси. Секси. Как же меня бесит ее имя, кто бы только знал! Но, черт, оно ей подходит. Стопроцентное попадание в образ. Все в ней кричит о сексе. Этот пухлый рот, и огромные глаза, и тело, созданное для греха. Ее соски, прижатые к моей груди, становятся твердыми. Сучка без бюстгальтера. Я внезапно понимаю, что она не в домашней одежде. Явно куда-то собиралась, когда свет погас, нарушив планы. Блядь, и душ приняла.

– Ты, грязная скотина, Джейсон, – шипит она.

Я хрипло смеюсь, снова потираясь об нее. Это и больно, и хорошо одновременно. Пару минут таких движений, и я кончу в джинсы, как подросток.

– Не грязнее тебя, детка, – отвечаю я, обхватывая оба запястья одной рукой, чтобы свободной немного поиграть с моей маленькой злой кошечкой, прежде чем хорошенько отодрать ее, чтобы знала, кто ее хозяин, и не забывала.

Немного отодвигаюсь, чтобы задрать юбку до талии. Трусики надела, и на том спасибо, иначе убил бы на месте. Резким движением разрываю блузку. Лекси вскрикивает, снова осыпая меня оскорблениями. Прости, но нет никаких сил и терпения возиться с пуговицами, провожу ладонью по твердым чувствительным соскам, плоскому животу, спускаясь к резинке кружевного белья. Она замирает. Я тоже. Мы оба тяжело дышим, глядя друг другу в глаза.

– Неужели блондинка не дала? Слишком хороша для тебя, да, Джейсон? Там обломилось, так я сгожусь? – Она всегда болтает, когда понимает, что проигрывает. Заговаривает зубы… Дурочка. Ее грудь вздрагивает, сводя меня с ума. Наклоняя голову, я лижу поочередно то один сосок, то другой. Дрожь усиливается, и чувствую, как плавится тело Лекс, становится мягким, податливым. Ощущаю ее жар, который опаляет меня, срывая остатки контроля.

– Я отложил ее на завтра. Она заслуживает лучшего, чем пьяный секс в мотеле, – произношу я с намеренной жестокостью.

– С каких это пор тебя заботят подобные вещи? – скрывая боль за презрением, натянуто спрашивает Лекси. Мои пальцы скользят в ее трусики, и она беспомощно всхлипывает, когда я нажимаю подушечкой большого пальца на крошечный клитор.

– Всегда беспокоили, детка. – Мои пальцы уверенно потирают влажные створки, уделяя особенное внимание пульсирующему комочку плоти. – Это тебе похер, где и как. Ты же трахалась по контракту. А она вряд ли окажется в подобной ситуации.

– Ты сволочь, Джейсон, – отчаянно выдыхает Лекси.

– А ты стала скучной и предсказуемой, детка, – произношу я, спуская трусики к коленям. – Ругаешь, фыркаешь, а сама течешь. Лицемерка.