Офсайд (СИ)

— И ты не сказала! — Нацу раздосадовано хлопнул себя по коленке. — Мы же могли перенести пикник. Пошли бы на следующей неделе.

— Вот поэтому и не сказала. Мне хотелось побыть здесь, с тобой, — и хочешь — не хочешь, а глаз теперь не отвести, не спрятаться за ресницами, не остановиться.

— А как же… подарки, торт со свечами, вечеринка? — голос Нацу садился с каждым словом всё ниже, прошитый насквозь тонкими ниточками неуверенности.

— У нас есть кола и бутерброды. А для вечеринки не обязательно созывать большое количество народа, хватит и двоих, если им хорошо вместе.

— Ты забыла про подарок, — шёпот ударил по ушам сильнее крика.

— Нет, — снова не согласилась Люси. — Я просто хочу, чтобы он был особенным.

Нацу отвёл взгляд, нервно облизал губы:

— Послушай, я… мне нужно…

— Ничего не говори, ладно? — тонкие пальчики пробежались по влажной от слюны коже от уголка до уголка так и оставшимся приоткрытым рта, словно считывая его на ощупь. — Сегодня ведь день моего рождения, так? Я никогда его не любила. Нет, у меня нет никакой детской травмы, связанной с ним: мама с папой всегда помнили о нём, и дарили кучу подарков, и устраивали праздник, и даже приезжали первое время, пока я им не запретила. Мне не хотелось как-то выделять этот день, делать его особенным. В чём его заслуга передо мной? Только в том, что когда-то именно этого числа я решила появиться на свет? Так глупо! Вчерашний или завтрашний дни ничем не хуже. И только сейчас мне подумалось: может, в том, чтобы каким-нибудь особым образом отметить для себя эту дату, есть всё же какой-то смысл?

Нацу молчал — то ли не знал ответа, то ли таким образом решил выразить своё согласие с её словами. Люси качнулась вперёд, прижалась своими губами к чужим — безвольным, холодным, выдохнула обиженно и просящее в глубину по-прежнему немого рта:

— Нацу, пожалуйста… Ты мне очень нравишься. Я хочу сделать это здесь, с тобой. Не ждать выпускного, как другие девчонки, не снимать номер в отеле. Ты и я, на этой поляне, сейчас.

Он словно очнулся: отстранился, взял в ладони её лицо, посмотрел пристально, с затаённой надеждой:

— Я не хочу, чтобы ты потом жалела об этом.

— Не буду! — облегчение скопилось на ресницах непрошенной влагой, заклокотало в горле звонким смехом, медленно тающим под осторожными, щедро рассыпавшимися по лицу поцелуями. — Не буду…

Нацу был нежен и по-юношески нетерпелив. Люси не ждала чего-то фееричного от первой в своей жизни близости, но, когда всё закончилось, удивлённо вздохнула: не разочарована! — забота партнёра грела лучше любого оргазма.

— Как ты? — приподнявшись на локте, Нацу пытливо всматривался в её лицо, старательно поправляя уголок пледа, которым накрыл их минуту назад.

— Со мной всё в порядке, — она невольно поёжилась от прохладного ветерка, проскользнувшего между их телами. — Холодно. Я бы хотела одеться. Отвернись, пожалуйста.

Нацу не просто отвернулся — ушёл на другой край поляны, за деревья, терпеливо дожидаясь разрешающего окрика. Потом они на перегонки доедали оставшиеся бутерброды, болтали, дурачились и даже, кажется, задремали ненадолго под тихий шелест осинок, тесно прижавшись друг к другу. Обратная дорога оказалась в два раза короче: их подвёз до города на своём раздолбанном пикапе шериф, возвращающийся от жившей на границе штата сестры. Люси, улыбаясь, смотрела в пыльное окно; Нацу поддакивал шерифу и крепко держал её за руку. Закатное солнце расчерчивало блёкнущее небо золотисто-розовыми всполохами, напоминая, что день подходит к концу.

— Увидимся завтра?

Они стояли на подъездной дорожке, так и не расцепив переплетённых пальцев.

— Прости, — Люси постаралась голосом смягчить свой отказ, — но я обещала дяде провести весь завтрашний день с ним — надо же как-то компенсировать то, что сегодня ему пришлось побыть моим секретарём и отвечать на многочисленные звонки других родственников. Мне с трудом удалось его уговорить.

— Ничего, я понимаю, — Нацу легко коснулся губами её щеки, явно нехотя отступил, давая возможность пройти. — До понедельника.

Люси обещала себе не оглядываться, но на пороге не выдержала — обернулась, подняв руку в прощальном жесте. Нацу немедленно ответил ей тем же и растворился в густых вечерних сумерках.

Комментарий к Часть 4

========== Часть 5 ==========

Почти не целясь и не сбавляя шага, Нацу отправил в мусорную корзину изжёванный, потерявший вкус комочек целлюлозы, победно хмыкнул, отметив точное попадание, и смело нырнул в копошащуюся толпу учеников, наводнивших холл старшей школы. Взгляд тут же заметался, выискивая приметную солнечную макушку — ему казалось, теперь он сможет отличить её от тысячи подобных. От разочарованного вздоха спасло дребезжание захлопнувшейся дверцы шкафчика — Люси пришла раньше и уже готовилась к уроку, доставая нужные книги. Догнать её было делом одной минуты. Рука по-хозяйски обхватила девичий стан, губы звонко чмокнули в область виска.

— Привет!

— Отпусти! — его добыча резко дёрнулась в сторону, удачно попав локтём по рёбрам.