Огарева, 6. Повести

«12 мая 1962 года в 17.45 двое преступников в темных очках вошли в домовую лавку по Холодному переулку, дом № 10/9, заперли дверь, перерезали телефон и, угрожая оружием, потребовали выдачи денег. Забрав дневную выручку в количестве 272 рублей, преступники скрылись в неизвестном направлении».

«16 мая 1962 года трое неизвестных зашли в приходную кассу № 765/941 по Большому Васильевскому переулку, дом № 17, заперли дверь, перерезали телефон и, угрожая пистолетом, потребовали у работников кассы всю дневную выручку. Контролер Быкова А. В. вступила в пререкания с преступниками. Воспользовавшись этим, кассир Ямщикова И. Б. нажала сигнальную кнопку. У входа раздался звонок. Преступник выстрелил в Ямщикову И. Б., но промахнулся. Преступники скрылись».

Комиссар кончил читать, несколько раз чиркнул зажигалкой, посмотрел на длинный язык пламени, осторожно дунул на него и закончил:

- Таким образом, все эти три ограбления совершены, бесспорно, одной бандой. Мне кажется, что цепочка эта организовалась после убийства Копытова. Так мне кажется… Выделяю специальную оперативную группу. Прошу Костенко и Рослякова задержаться, остальные свободны. Садчиков будет руководителем, так что вызывайте его из отпуска.

Кассир Ямщикова все время терла щеки, будто они у нее замерзли. Она говорила медленно, спотыкаясь, и, когда начинала новое слово, ноздри у нее раздувались и лоб стягивали морщины.

- Я сегодня с утра стала разбирать вчерашние документы, после того случая. Думала, все ли на месте. И вот нашла…

Она протянула Костенко расчетную книжку по уплате за коммунальные услуги. На первой желтой страничке было написано: «Самсонов Алексей Алексеевич. Улица Льва Толстого, дом 64, квартира 249».

Костенко записал фамилию и адрес на листок бумаги и пошел к телефону.

- Самсонов, - сказал он дежурному. - Да нет же, лучше я по буквам… Семен, Анна, Михаил… Самсонов. Немедленно наведите справку. Мы сейчас вернемся, так что поторопитесь.

Папа с мамой

Костенко даже не успел подняться к себе - дежурный сказал, что комиссар просит немедленно зайти к нему.

Костенко вошел в кабинет.

- Знакомьтесь, - сказал комиссар, - это товарищ Самсонов Алексей Алексеевич.

Самсонов поднялся со стула. Лицо его было опухшим и очень бледным.

- Здравствуйте, - сказал Костенко.

- Вот знаете ли, сын у Самсонова пропал. Ленька. Семнадцать лет парню. Домой не вернулся, папаша переживает.

Самсонов спросил:

- У нас курить можно?

- Чего ж нельзя, можно. Женщин нет.

- Благодарю.

- Благодарить будете, когда сын отыщется.

- Я не спал всю ночь.

- Еще бы! Костенко, свяжитесь с бюро несчастных случаев.

- Уже…

- Ну?

- Там ничего.

- Вы фотографии сына принесли? - спросил комиссар.

- Да.

Самсонов положил на стол десяток фотографий Леньки. Комиссар долго рассматривал парня, а потом спросил:

- Сами снимаете?

- Жена. Я только проявлял.

- Проявитель готовый берете или дома составляете?

- Нет, сам составляю… Вместе с Ленькой.

- Семейная артель?

Самсонов махнул рукой.

- Семейная канитель, - сказал он, - какая тут, к черту, артель!

- Пленка хорошая. Где покупали?

- Это немецкая.

- Мелкозернистая?

- Да.

- А я, знаете ли, в воскресенье все магазины обошел - чувствительность сорок пять, и только.

- Вы с блицем попробуйте снимать.

- Какой же портрет с блицем? Это только встречи на аэродроме с блицем снимают. Ну-ка, Костенко, возьмите фото и сделайте копии. Позвоните, покажите, может, кто узнает.

Костенко сразу же позвонил к Ямщиковой, вызвал машину и поехал в приходную кассу. Он положил перед ней на столе несколько фотографий мужчин и подростков. Среди них была карточка Леньки Самсонова. Костенко положил ее с краю, прикрыв уголком другого фото так, чтобы она не бросалась в глаза.

Ямщикова увидела Ленькино лицо, побледнела и сказала тихо:

- Мальчик стоял у двери.

- Это точно?

- Абсолютно. Я не думала, что он такой молоденький. Они все тогда казались мне взрослыми.

- Стрелял не он?

- Нет, другой, в очках.

- А этот так и стоял у двери?

- Нет, кажется, тот, что был в очках, сказал ему: «Стань к окну». А там стол. А на столе я потом нашла расчетную книжку. Погодите, погодите, у него еще в руках была большая книга. Совершенно верно, большая такая, в красном переплете. Это сейчас все вспоминается, вчера я вообще не могла в себя прийти.

- Понятно. А как книжка называлась, не помните?

- По темно-красному фону - черные слова, а я близорукая, название не разобрала.

Потом Костенко разложил фотографии перед контролером Быковой, и она тоже сразу, без колебаний опознала Леньку Самсонова.

- Он, ирод проклятый, - сказала женщина, - гадюка такая…

- Думаете, ирод? - переспросил Костенко и улыбнулся. - Ему всего семнадцать…

Прямо из кассы Костенко позвонил к комиссару и сказал:

- Он.

- Хорошо. Спасибо вам.

- Мне бы надо постановление… Посмотреть их квартиру…

- Вы давайте сюда подъезжайте. Тут решим.

Когда Костенко приехал в управление, Самсонов медленно пил валокордин. Комиссар подождал, пока тот допил лекарство, и спросил:

- Ну в прятки нам играть или говорить открыто?

- Конечно, открыто.

- Тогда рассказывайте, Костенко.