Огарева, 6. Повести

- У вас есть на это соответствующее разрешение?

- Вот. Ознакомьтесь.

- Понятно. Пожалуйста, я к вашим услугам.

Кешалава был спокоен, только побледнел, и в уголках его рта залегли решительные, не по годам резкие морщины.

…Через три часа его привезли в Москву.

- Ну, здравствуйте, - сказал Костенко. - Надеюсь, вы понимаете, в связи с чем задержаны, Кешалава?

- Нет, я не понимаю, в связи с чем я арестован.

- И мысли не допускаете, за что вас могли взять?

- И мысли не допускаю.

- Понятно, - задумчиво протянул Костенко и подвинул Кешалаве сигареты. - Курите.

- Я не курю.

- Долго жить будете.

- Надеюсь.

Костенко неторопливо закурил: он ждал, когда Кешалава снова спросит его о причине ареста, но тот молчал, спокойно разглядывая кабинет.

- Вот вам перо и бумага, напишите, пожалуйста, где вы жили и чем занимались последние три месяца.

- Я не буду этого делать до тех пор, пока не узнаю причину моего задержания.

- Вы обвиняетесь в попытке изнасилования, - сказал Костенко и чуть откинулся на спинку стула: он с напряженным вниманием следил за реакцией Кешалавы на предъявленное обвинение. Как правило, человек, совершивший особо крупное преступление, узнав, что его обвиняют в другом, менее серьезном, выдает себя вздохом облегчения, улыбкой, переменой позы, наконец. Однако Кешалава по-прежнему был очень спокоен, и выражение его красивого лица ничуть не изменилось.

- Вот как? Кто же меня в этом обвиняет?

- Вас обвиняет в этом актриса Торопова.

- Простите, но среди моих знакомых Тороповой нет.

- Елена Георгиевна Торопова - не знаете такую?

- Ах, это Леночка? Вы так торжественно произносили фамилию, будто речь идет о Софи Лорен.

- Значит, Леночку Торопову вы знаете?

- Да.

- Где вы с ней познакомились?

- В Сухуми, на съемках.

- Вы признаете себя виновным?

- Нет, не признаю.

- Тогда я повторю мою просьбу: напишите мне, как вы проводили последние три месяца, где жили, чем занимались.

- Насколько я мог вас понять, меня обвиняют в попытке изнасилования. Я познакомился с Леночкой в Сухуми неделю назад. Почему вам требуются прошлые три месяца? Я не совсем увязываю обвинение с вашей просьбой.

- Обстоятельства, сопутствовавшие вашему посещению номера Тороповой, таковы, что они, именно они, эти обстоятельства, - медленно говорил Костенко, затягиваясь и делая длинные паузы, - вынуждают меня просить вас об этом. За последние три месяца были зафиксированы серии подобного рода изнасилований. Ясно?

- Каковы эти обстоятельства?

- Ну, знаете ли, у нас получается какой-то непорядок: не я вас допрашиваю, а вы меня, Виктор Васильевич. Если вам не угодно написать о том, где и как вы жили последние три месяца, мне придется задавать конкретные вопросы. Предупреждаю об ответственности за дачу ложных показаний, - сказал Костенко, включая магнитофон. - Вам об этом известно?

- Читал в романах.

- Следует понимать так, что вы к судебной ответственности не привлекались? - Костенко прищурился.

- Именно так.

- Сегодня у нас пятнадцатое сентября. Меня интересует, где вы находились пятнадцатого июня.

- Я дневников не веду. В июне я жил на море.

- Где именно?

- У меня расшатана нервная система, поэтому я долго нигде не засиживался. Бродил по берегу, забирался в горы. Июнь - месяц теплый, спать можно всюду.

- Значит, вы все эти месяцы ни в гостиницах, ни на частных квартирах не жили?

- Ну почему же? Жил, конечно. И в Сочи жил, и в Очамчири, и в Гагре. В Батуми жил, в Новом Афоне. Получить номер довольно трудно, поэтому точно вам ответить, в каких именно городах я ночевал в гостиницах, не могу, но вы это легко установите, обратившись к администраторам.

- Вот я и хочу это сделать. Только надо, чтобы вы помогли мне. В каких именно городах из перечисленных вами вы останавливались в отелях?

- В Сочи я жил в «Интуристе». В Батуми - тоже. В Гагре я, кажется, ночевал на частных квартирах.

- Адрес не помните?

- Точный не помню, где-то возле рынка.

- В Сочи вы были в июне? Или в июле?

- Что-то в конце июня. Я прошел пешком от Сочи до Сухуми - по берегу.

- Помогало?

- В чем?

- В лечении нервной системы.

- Да. Очень.

- Собирались в этом году продолжить занятия в аспирантуре?

- Почему «собирались»? Я собираюсь это сделать, как только мы кончим рассмотрение предъявленного мне вздорного обвинения.

- Вы убеждены, что врачи позволят вам это сделать?

- Да, я прошел комиссию.

- Когда?

- Неделю назад. Ваши сотрудники отобрали все мои документы - там есть справка врачебной комиссии.

- А что у вас было с нервами?

- Усталость, раздражительность, бессонница.

- Элениум пили?

- Нет, у меня были другие медикаменты.

- Раздражительность прошла?

- Почти.

- Усталость?

- Прошла совсем.

- Сон?

- Наладился.

- Спали под шум волн?

- Именно.

«Он! - отметил для себя Костенко. - А зачем снотворное в кармане, если сон наладился?»

Костенко просмотрел несколько листков на столе и спросил рассеянно:

- Скажите, а как к вам попали эти самые драгоценные камни? Гранаты?

- Не понимаю вопроса.

- Вы оставили в номере у Тороповой три крупных драгоценных камня.

- Здесь какое-то недоразумение.

- Вы не верите Тороповой?