Огарева, 6. Повести

- Ну и ладно, - согласился Костенко. - Спасибо вам. Этим вы облегчаете мою задачу: есть основание просить прокуратуру о превращении вашего задержания в арест. Эту статью кодекса помните?

Эту статью Кешалава не помнил, и Костенко сразу же понял это. Он позвонил к дежурному и попросил вызвать конвой, чтобы задержанного увели в камеру.

- Хорошо, - сказал Кешалава, - я отвечу на ваши вопросы. Надеюсь, после этого вы отпустите меня?

- Это будет зависеть от того, что вы мне ответите. Вот распишитесь, пожалуйста. Об ответственности перед законом за дачу ложных показаний. Нет, не здесь - ниже.

Разбирая заключение экспертиз, просматривая еще раз бумажки, разложенные перед ним со странными, понятными одному лишь ему записями, Костенко - это с ним бывало в минуты отчаянно плохого настроения - твердо поверил, что сейчас он прижмет Кешалаву, прижмет на улике, которая позволит ему убедить прокуратуру и получить санкцию на арест. Только нельзя торопить события, сейчас все решит соревнование выдержек.

У Костенко бывали в жизни тяжелые дни, когда он не мог спать по ночам, терзаясь мыслью, что в камере сидит невиновный человек, а он, Костенко, арестовавший этого человека, лежит себе под теплым одеялом, покуривает и прислушивается к тому, как листва жестяно шелестит за окном. Сажать в тюрьму невиновных людей - зверство и подлость. Последнее время он несколько раз ловил себя на мысли: а почему же виновность этого красивого, воспитанного парня, так спокойно и уверенно, именно уверенно держащего себя на допросе, не вызывает у него сомнений? «А вдруг не он?»

Костенко проверял Торопову - лейтенант Рябинина прошлась по всем знакомым актрисы: «Душенька, бессребреница, честная и открытая, истинно русская актриса; уходила из двух театров в более низкооплачиваемые только потому, что не хотела играть «макулатурные» роли; никогда не лжет, всегда - правду в глаза… Морально? Сколько вокруг нее вилось, да и сейчас вьется солидных людей, так нет, влюбилась в рядового актера, комнату уже три года снимают в полуподвале». Дежурная в гостинице категорически утверждала, что весь вечер сидела на своем месте и никто, кроме Кешалавы, в номер Тороповой не входил. Костенко пригласил Торопову к себе и долго беседовал с нею обо всех обстоятельствах той памятной ночи в Сухуми.

- Может быть, он был просто пьян? - задумчиво сказала Торопова. - Может быть, не надо так строго судить его.

- Вот так даже? - удивился Костенко. - Всепрощение и благость?

- Просто жаль человека. Он был таким тактичным и внимательным весь вечер; с ним произошла какая-то странная метаморфоза у меня в номере - он стал совсем иным. Я испугалась его. Не всякому актеру дано так сыграть перевоплощение из человека в зверя.

- Значит, пощадим зверя?

- Поругайте его хорошенько - и достаточно. Это ему урок на всю жизнь.

- А то, что он камни из кармана пригоршнями доставал, - это вас не смущает?

- Единственно это и смущает.

- Вот видите. Прошу вас, если получите письмо с просьбой простить его, отказаться от своих прежних показаний, вы позвоните мне сразу же, ладно?»

…Костенко закурил, продолжая разглядывать Кешалаву в упор.

- Так, - сказал он, дождавшись, пока высохли чернила на бланке допроса, - хорошо. Поскольку, как я убедился, вы относитесь к категории клиентов хлопотных, то мне придется просить вас подписывать все ваши ответы. Нет возражений?

- Пожалуйста, - ответил Кешалава, плотнее усаживаясь на стуле.

- Вы утверждали, что все последние месяцы провели на побережье, отдыхая после серьезного заболевания?

- Да.

- Распишитесь. Спасибо. Вы согласны с заключением профессора Лебедева, что вы сейчас совершенно здоровы?

- Да.

- Распишитесь. Угнетенного настроения нет?

- Нет.

- Сон восстановился?

- Да.

- Распишитесь. В половом смысле?

- На этот вопрос я отказываюсь отвечать.

- Почему?

- Я считаю этот вопрос бестактным и не имеющим отношения к делу.

- Я же говорил вам, что в течение последних двух месяцев в Туапсе, Москве, Сочи и Ленинграде прошел ряд изнасилований, аналогичных - по предварительной фазе - тому, из-за которого я задержал вас.

Костенко заметил, как глаза Кешалавы - напряженные, собранные - на какое-то мгновение стали иными.

«Как держится, а?! - поразился Костенко. - Я ему второй раз такого червя пускаю, а он держится. Другой бы хоть вздохнул облегченно».

- Значит, вы продолжаете подозревать меня в изнасиловании?

«То-то, - удовлетворенно подумал Костенко, - хоть в слове дрогнул».

- Вы не ответили на мой вопрос: вы никогда не жаловались на половые анормальности?

- Вас интересует, не являюсь ли я половым психопатом? Нет, половыми психопатами являются, как мне кажется, несколько недоразвитые люди. Кстати, что с моим пиджаком? Много следов крови?

- Я вам отвечу. После отвечу. Пока что мы вернемся к истории вашей болезни. Когда вы отказались от медикаментов?

- Когда уехал на море.

- Значит, последние два месяца лекарств не принимали?

- Нет, какое-то время еще принимал.

- Когда вы прекратили прием лекарств?

- Я опять-таки не понимаю, какое все это имеет отношение к делу?