Огарок свечи для грешников (СИ)

- Ты здесь всего два часа. Как быстро ты научился отличать нормальных от психов? Знаешь, когда я смотрю на Старшую Медсестру, мне кажется, что она должна быть первой в списке возможных поджигателей! Столько ненависти к психически нездоровым людям я еще не встречала ни в ком и никогда!

- Кто это у нас тут ненавидит вас? Найдем и накажем! - фальшиво сладким голосом пропела Старшая Медсестра, бесшумно выплывая из-за угла.

Веста с Крисом в ужасе переглянулись. Неизвестно, как долго она тут стояла и сколько успела услышать. Даже если она подошла мгновение назад и не расслышала ничего, кроме последней фразы, это могло означать только одно - сейчас она отправит их по кроватям и следующие 18 минут своей жизни они проведут в ожидании смерти.

- У Тухлого под подушкой лежит огарок свечи. Он решил сжечь больницу в священном огне, - выпалила Веста Старшей Медсестре, глядя в её прекрасные небесные глаза с туманной поволокой.

Мысленно Крис стоя поаплодировал себе за то, что не выдал Весте имени Мухомора и быстренько перевел тему в нужное ему русло.

- Тухлым она называет отца Алексия. Он в сговоре с кем-то из местных. Огарок свечи уже лежит у него под подушкой, а через восемнадцать минут мы все либо сгорим заживо, либо угорим в этой консервной банке.

- Вот дебил! - воскликнула Веста, нараспев протянув последний слог и театрально схватилась за голову.

Вспышку гнева у Старшей Медсестры она увидела словно в отражении. Сколько раз она сама выглядела точно так же, когда не могла удержать свою злость в себе и душила порывами любого, кто попадался под "горячую" руку. Но Медсестра оказалась сдержаннее. Она подавила свои эмоции в зародыше и уже через мгновение от былой вспышки эмоций не осталось и следа. Только небольшое напряжение в голосе и слегка расширившиеся зрачки говорили о том, что секунду назад она едва не вышла из себя. Медсестра приняла прежнюю позу с горделиво приподнятым подбородком и слегка выставленной вперед левой ножкой на высоченной шпильке, и ласково подозвала двух санитаров, которые еще совсем недавно делились с Крисом подробностями из личного дела отца Алексия. Словно хорошо выдрессированные верные псы они примчались по первому зову к своей хозяйке.

- Повяжите-ка этих двоих и отправьте по палатам, чтобы они не наводили смуту. Несут какую-то ересь про свечи и огарки. Я ничего не могу взять в толк. Надо по журналу проверить, кололи ли им сегодня успокоительное.

Последнюю фразу она произнесла для себя самой и немного нервно махнула кистью правой руки в сторону прижавшихся плечом к плечу двух пациентов, гревшихся у батареи. Санитары удостоили их презрительным взглядом и заметно успокоились, когда поняли, что перед ними сидят не агрессивные психи, а любимцы всех врачей: мистер Ньютон и Любушка.

Старшая Медсестра удалялась вниз по лестнице, громко цокая каблучками, а санитары не спешили исполнять приказ, завершая начатый ранее разговор.

- Веста, как часто ты доверяешься чужим людям? - вполголоса спросил Крис.

- Никогда, - тем же тоном ответила она.

- Сегодня попробуй. Просто поверь, Мухомор не виноват. Тряси постель отца Алексия.

Весь диалог занял у них не более десяти секунд. Сегодня впервые за долгие годы совместной работы они смогли понять друг друга без слов и договориться. Увидев, что санитары завершили свой разговор и делают поворот в их сторону, Крис завопил изо всех сил:

- Беги!

И Веста, подобрав двумя руками штанины больничной темно-синей пижамы, ринулась вверх по ступеням.

Мужские общие спальни располагались в правом крыле второго этажа. Всего их было четыре. Каждая вмещала в себя до двадцати человек. Босая Веста неслась по коридорам и представить не могла, как ей отыскать нужную постель. Она не знала, что Крис сбил с ног обоих санитаров и дал ей десятисекундную фору. Но даже если бы и знала, то ответила бы, что это слишком мало. Прикинув в уме, что из 168 сгоревших примерно половина приходится на персонал, особо буйных пациентов в одиночных камерах в подвале, наказанных, вроде Вадима, и пациентов из вип-палат, то поделив примерно пополам оставшуюся половину, она пришла к выводу, что мужские спальни, скорее всего, заполнены под завязку.

Конечно, Веста не собиралась прислушиваться к Крису и трясти постель Отца Алексия. Она была больше, чем уверена, что поджигателем станет Тухлый. Что он уже припрятал огарок под подушкой именно поэтому так мастерски отводит от себя подозрения в сторону тех, кто способен на поджог, исходя из прошлого печального опыта. Проще всего перевести все стрелы на того, кто находится рядом. Она была почти уверена в том, что даже кровати этих двоих находятся рядом, раз Тухлый решил обвинить именно отца Алексия, а не кого-либо другого.

Она слышала топот за спиной и крик одного из санитаров:

- Саня, в твою сторону движется агрессивная психичка, будь осторожен!

Веста мысленно поблагодарила изобретателя рации, который её еще не изобрел, либо не пустил в массовое производство в 80-е годы прошлого столетия. Благодаря воплям этого идиота она могла знать, в какую сторону бежать не следует.