Огарок во тьме. Моя жизнь в науке

Возвращаясь к стихотворению Джулиана Хаксли и мозговым моделям, которые строятся во временных масштабах индивидуального развития, – этой тематике я посвятил немало публичных лекций в 1990-е годы. Особенно меня вдохновляло программное обеспечение для создания виртуальной реальности, с которым я столкнулся в год Рождественских лекций и которое демонстрировал детям в Королевском институте. Все это я объединил в главе книги “Расплетая радугу”, которую назвал “Заново сплетая мир”.

Когда нам кажется, что мы смотрим на реальный мир, в некотором смысле мы смотрим на имитацию, выстроенную в мозге, но ограниченную информацией, поступающей из реального мира. Мозг будто бы хранит в шкафах горы моделей, которые можно вытаскивать на свет по воле информации, поступающей от органов чувств. В этом нас убеждают зрительные иллюзии – как исключение, подтверждающее правило: это показал нам в своих книгах (и лекции имени Симони) Ричард Грегори. Куб Неккера – знаменитая иллюзия, которую я приводил и в “Расширенном фенотипе” (см. стр. 367) как аналогию двух способов рассматривать естественный отбор: с точки зрения гена и с точки зрения носителя. Это двумерная схема, равно совместимая с двумя разными трехмерными моделями в том самом шкафу. Мозг мог бы быть настроен выбрать одну модель и придерживаться ее. На самом деле он сначала достает из шкафа одну модель, несколько секунд “видит” ее, затем убирает ее обратно и достает другую. Так что сначала мы видим один куб, затем другой, затем опять первый и так далее.

Другие знаменитые иллюзии – такие как дьявольский камертон (см. ниже), невозможный треугольник (который я демонстрировал в Рождественских лекциях Королевского института[154]) и иллюзия полой маски еще ярче показывают то же самое.

Мы странствуем в сконструированном мире, мире виртуальной реальности. Если мы здоровы, бодрствуем и не одурманены, то виртуальная реальность, в которой мы существуем, ограничена чувственными данными: наше выживание обусловлено этими ограничениями – мы должны выживать в реальном мире, а не в мире грез или галлюцинаций. Компьютерные программы позволяют нам двигаться в воображаемых мирах, среди греческих храмов, эльфийских земель или инопланетных пейзажей из научной фантастики. При повороте головы акселерометры в шлеме регистрируют движение, и изображения, передаваемые на глаза с компьютера, меняются соответственно. Мы как будто поворачиваемся внутри греческого храма и видим статую, которая до этого была “сзади”. А когда мы ночью видим сны, собственное программное обеспечение мозга освобождается от реальности, и мы блуждаем по роскошным дворцам или убегаем от вымышленных монстров в панических кошмарах.

В книге “Расплетая радугу” и лекциях 1990-х годов я фантазировал о хирургах будущего, которые будут оперировать, даже не находясь в палате с пациентом: врач сможет двигаться по кишечнику, реалистически сконструированному на основе данных от эндоскопа внутри пациента. При повороте головы врача кончик эндоскопа повернется вместе с ней. Врач будет продвигаться по виртуальному (но ограниченному эндоскопической реальностью) кишечнику, пока не дойдет до опухоли. Тогда он достанет виртуальную пилу, а соответствующее микрохирургическое лезвие на кончике эндоскопа повторит размашистые движения руки врача в миниатюре и аккуратно вырежет опухоль. В параллельной фантазии нечто подобное проделывает и сантехник будущего – идет или даже плывет по виртуальным трубам, а его движения повторяет в трубах реальных маленький робот, отправленный для прочистки засора. Главное здесь – ограничение: виртуальные миры, в которых мы движемся, не целиком воображаемы, а выстроены в плодотворном соответствии с реальностью.

Особенно много в шкафах человеческого ума моделей лиц: мы с готовностью выхватываем их при малейшем намеке со стороны зрительных нервов. Отсюда возникает множество Иисусов и Дев Марий, увиденных в кусочке тоста или на мокрой стене. Иллюзия полой маски (также упомянутая в моей Рождественской лекции[155]) – одно из самых ярких проявлений нашей готовности задействовать модели лиц. Важно и то, что поломка в этом месте имеет собственное название – прозопагнозия, мозговое нарушение, при котором у человека сохраняется зрение, но он не распознает лиц, даже близких и любимых людей.

Я вернулся к этой теме в книге “Бог как иллюзия”, чтобы показать, как мы заблуждаемся, впечатляясь видениями, явлениями, призраками, джиннами, ангелами и богородицами. Наш мозг – искусный мастер виртуальной реальности. Сляпать явление сияющей фигуры с нимбом в ниспадающих одеждах или мягкий шепот в звуке грозы для него плевое дело. Многие искренне убеждены, что лично переживали присутствие Бога: он говорил с ними, являлся им во сне или видениях наяву. Не следует быть столь впечатлительными. Следует изучить Ричарда Грегори и психологов. Признать силу иллюзий. Например, иллюзии Бога.

Убеждение личным недоверием