Огюст Бланки

Частичные выборы заинтересовали Бланки только тем, что на них впервые был выдвинут кандидатом рабочий! И хотя он собрал очень мало голосов, сам факт выдвижения имел огромное значение. Еще более знаменательным оказался опубликованный рабочими в связи с выборами «Манифест шестидесяти». В нем говорилось о том, почему рабочие должны иметь своих депутатов, выступающих отдельно от депутатов буржуазии: «Неоднократно повторяли, что не существует более классов; с 1789 года все французы равны перед законом. Но мы, не имеющие другой собственности, кроме наших рук, ежедневно подчиняющиеся всяким законным и произвольным требованиям капитала, живущие под действием исключительных законов, вроде закона о коалициях… с большим трудом можем поверить такому утверждению». Поскольку же существуют классы со своими особыми интересами, то и рабочие должны иметь своих представителей, ибо депутаты буржуазии не могут и не захотят защищать интересы рабочих. «Мы не имеем своих представителей, — заявляли авторы „Манифеста“, — вот почему мы выдвигаем вопрос о рабочих кандидатурах… Разве подавляющее большинство Законодательного корпуса не состоит из крупных землевладельцев, фабрикантов, торговцев, генералов, журналистов и т. д.».

Этот документ был вовсе не в духе Бланки, ибо он не призывал к революции. В нем содержались прудонистские идеи о союзе с буржуазией. Но важно то, что рабочие хотели самостоятельно участвовать в политике. Вот почему «Манифест» так возмутил доживавшего свой век Прудона (он умер в 1865 году). Для Бланки его смысл связывался с таким представлением о революции, в которую хорошо организованная группа революционеров будет вовлекать массы. Но они должны быть предрасположены к этому. Признаком такой готовности и являлся «Манифест», как и многие другие события, которых Бланки не наблюдал с 1848 года.

Следовательно, надо действовать. Но что может сделать больной старик, имея поддержку всего двух десятков мальчишек? Очень многое, ибо он смутно чувствует, что за ним стоит огромная, хотя и совершенно неорганизованная, сила рабочего класса. Надо, по крайней мере, начинать с того, чтобы увеличивать число своих сторонников.

Среди молодых друзей Бланки уже обсуждалась идея издания своей газеты или журнала. Но при этом всех обескураживала мысль о том, что при Империи законы о печати исключают возможность выпуска издания политического характера.

— Нельзя касаться политики, — соглашается Бланки. — Но имеется политическая и религиозная история. Это неисчерпаемый источник материалов. И они могут давать такой же эффект, как самые острые политические новости…

Решено издавать журнал, который будет выходить три раза в неделю, цена номера — один су (пять сантимов). Придумали хорошее название — «Кандид» — имя простодушного героя повести Вольтера. Не хватает только денег. По подписке удается собрать тысячу пятьсот франков. Верный Лакамбр дает тысячу двести. В апреле 1865 года работа закипела, и 3 мая вышел первый номер «Кандида». Официально его главным редактором был Гюстав Тридон. Бланки, остававшийся заключенным в тюрьме, не мог, конечно, взять это на себя, да он и не видел такой необходимости. Бланки написал передовую статью первого номера журнала, опубликованную без подписи. В ней, в частности, говорилось: «„Кандид“ не хочет быть легкомысленным журналом. Это не совсем в его вкусе. Еще менее он желает быть журналом скучным. Тогда конкуренция быстро уничтожит его. Быть полезным и нравиться — такова его задача. Задача, конечно, трудная — не все умеют соединять полезное с приятным. Быть одновременно серьезным и увлекательным — тяжелая проблема. Если „Кандиду“ не удастся достигнуть этой цели, он подвергнется участи других неудачников и пойдет той же дорогой. Нет кладбища более населенного, чем кладбище журнальное».