Огюст Бланки

— Если мы предоставим событиям идти своим ходом, то революция закончится сегодня вечером. Мы не можем терять времени. Нам надо объединиться, чтобы дать республиканскому правительству более широкую базу. Недостаточно изменить слова, надо в корне изменить вещи по существу. Признаком того, что правительство хочет вести страну по старому пути, служит то, что оно не соблаговолило призвать испытанных борцов, что оно окружает себя развращенными людьми. Необходимо, друзья, потребовать от него отчета о его намерениях, и если оно не пойдет правильным путем, его надо сокрушить.

Итак, пока речь идет не о безоговорочном осуждении Временного правительства, но о недоверии, о необходимости бдительности. Первое, что практически делает Бланки, выражается в написании прокламации по вопросу о красном знамени, которая будет напечатана и распространена предстоящей ночью:

«Сражающиеся республиканцы с прискорбием прочитали прокламацию Временного правительства, которое восстановило галльского петуха и трехцветный флаг. Этот флаг, введенный Людовиком XVI, прославленный первой республикой и империей, был опозорен Луи-Филиппом. Народ водрузил красный цвет на баррикадах 1848 года. Пусть не пытаются его опозорить. Он красный от крови, пролитой народом и Национальной гвардией.

Он, сверкая, развевается над Парижем, его необходимо отстоять. Победивший народ не спустит свой флаг».

Это первое вмешательство Бланки в революцию еще недостаточно определенно выражает его политическую линию. Он сам говорил, что это был скорее протест, чем призыв. Но совершенно ясно, что Бланки спешит найти силу, на которую он может опереться, и в этом отношении прокламация о красном флаге служит своего рода пробным шаром. Поразительна быстрота, с которой Бланки начинает действовать в Париже. Уже в первый день он созывает своих сторонников собраться вечером в зале Прадо, причем с оружием. Он не хочет напрасно потерять даже те два часа, которые остаются до начала собрания. Вместе с двумя товарищами — Вилькоком и Бутоном — он решил попытаться установить контакт с теми вождями победившего восстания, которым он доверяет. Бланки думал встретиться с Распаем, старым, испытанным революционером. Но ему рассказали, что Рас-пай, возмущенный Временным правительством, объявил, что не желает иметь с ним никакого дела. Тогда Бланки решил обратиться к Марку Коссидьеру, назначенному префектом полиции Парижа. Он знал его, испытанного члена тайных обществ, побывавшего в тюрьмах, что для Бланки служило лучшей рекомендацией. Коссидьер имел довольно неопределенную политическую линию, руководствуясь свободно толкуемыми принципами 1793 года. И вот Бланки в префектуре полиции на Иерусалимской улице, в том самом здании, которое он намеревался штурмовать в мае 1839 года.

Перед ним — Коссидьер, огромный, грузный, но нерешительный и растерянный. Он также разочарован Временным правительством, но вместо продолжения борьбы намеревается подать в отставку. Находившийся здесь член правительства рабочий Альбер говорит, что он тоже намерен сделать это. Для Бланки их позиция равносильна дезертирству. Поскольку ни тот, ни другой в отставку не подали, можно предположить, что они просто не хотели или боялись вступать в соглашение с опасным заговорщиком, о появлении которого в Париже уже недовольно говорили в правительстве. Единственное, чего добился Бланки у Коссидьера, был пропуск в здание Ратуши. Туда и направился Бланки, решив попытаться там найти единомышленников. Неизвестно с кем из членов Временного правительства встретился Бланки. Во всяком случае, ожидавшим его товарищам он сказал, что встретил «ледяной прием». Он не обескуражен, хотя и поражен крайней сложностью положения, в котором оказалась революция. Бланки снова возвращается в префектуру и опять пытается договориться с Коссидьером о союзе в борьбе против Временною правительства. Ведь, имея в своих руках префектуру полиции, можно быстро поставить у власти подлинных революционеров. Но Коссидьер на этот раз откровенно заявил, что намерен поддерживать Временное правительство, и окончательно отклонил предложение Бланки. После этого Бланки беседовал еще с двумя знакомыми ему участниками прежних революционных выступлений. И снова он убедился, что Временное правительство пользуется поддержкой, что объединить против него значительные силы сейчас невозможно.