Огюст Бланки

Он не появлялся в клубе почти полмесяца. Бланки продолжал жить у Флотта на свои жалкие 50 франков в месяц. Эти деньги, вероятно, ему давали сестры. У него уже не было никаких отношений со старшим братом Адольфом. Он один, но все же выходит, чтобы встречаться с бывшими членами обществ «Семей» и «Времен года». Он собирает их подписи под каким-то документом. Бланки встречается с Ташеро, но эта встреча не дает никаких результатов. За это время он отправил два письма в газеты, касающиеся странных пустяков по сравнению с объяснением, которое нетерпеливо ждут его друзья, появления которого опасаются его враги. В одном письме он отрицал, что префект Коссидьер предлагал ему заграничный паспорт, в другом указывал, что Ламартин и Лед-рю-Роллен до публикации «документа Ташеро» предлагали ему встречи. Все это странно и непонятно. Многие думали: не лучше ли было поскорее объясниться, чтобы прекратить состояние замешательства, воцарившееся среди революционеров? Непонятная затяжка вызывает слухи, подозрения. Алэн Деко объясняет ее так: «Истина состоит, несомненно, в том, что Бланки не учитывал фактор времени. Сказался рефлекс, приобретенный в течение долгих лет. Время заключенного измеряется не так, как у свободного человека. Оно существует для него только ради намеченной цели. Но цели нет в жизни заключенного. Бланки потребовалось время для ответа. Но он не имел его».

Действительно, те, кто сомневался, кто искал ответа на вопросы, естественно, шли к Барбесу. А он, бывший соратник Бланки, превратился в его главного, смертельного врага! Отношения этих двух людей уже давно были отравлены завистливой ревностью Барбеса. Человек яркий, талантливый, но сумбурный и беспринципный, давно уже возмущался тем, что Бланки, этот невзрачный коротышка, почему-то пользуется большими влиянием, авторитетом, славой, чем он, Барбес. А славу он любил больше всего и ради нее ринулся в авантюру революционных дел, оставив удобную и приятную жизнь богатого человека! Но этот нищий, жалкий человечек, оказывается, был более привлекательным для глупой толпы, чем он, красавец, умеющий пышно говорить, которого уважают сильные мира сего, Ламартин, Ледрю-Роллен. Они советуются с ним и просят его помощи. Неизвестно, узнал ли от них Барбес о «документе Ташеро» еще до его публикации. Ведь в Ратуше документ появился еще 22 марта, и именно там решили пустить его в ход. Нет точных дапных, что Барбес замешан в этот заговор против Бланки. Но такая возможность не исключена.

Временное правительство, предпринимая свою злобную акцию по устранению Бланки, явно рассчитывало на Барбеса. Ведь его органическая ненависть к революционеру была хорошо известна. Еще в июле 1844 года Барбес направил Луи Блану, который был крупным историком и собирал тогда материал для своей «Истории десяти лет», письмо на 15 страницах, которое, однако, историк не использовал в своей книге. Дело в том, что вместо информации о фактах широкого политического значения, все письмо представляло собой злобное описание личности Бланки. С одержимостью завистливого маньяка он изображает Бланки болезненно тщеславным человеком, претендующим на первенство любой ценой, в любое время и по любому поводу. Тем самым Барбес обнаруживает собственные претензии. В действительности многочисленные факты свидетельствуют, что Бланки часто намеренно держался в тени, тогда как стремление к славе было главной чертой Барбеса. Еще более нелепы попытки обвинить Бланки в трусости. Уже рассказывалось, как Барбес хотел уклониться от участия в мятеже 12 мая 1839 гора и только настойчивое упорство Бланки заставило его покинуть свое богатое поместье. Но он и не мог простить этого Бланки, сожалея о том, что из-за Бланки променял роскошную жизнь на юге Франции на камеру в Мон-Сен-Мишель.

Барбес сразу занял совершенно враждебную позицию. Он заявил без колебаний: только он или Бланки могли сделать такое заявление министру внутренних дел, ибо данные, приведенные в документе, были известны полностью им двоим и частично Ламьесану, за верность которого он ручается как за свою собственную. 1 апреля на заседании своего клуба Барбес темпераментно, гневно разоблачал измену Бланки. Впрочем, и другие клубы бурлили спорами и колебаниями по поводу документа. Клуб революции принял решение создать комиссию по расследованию...