Огюст Конт. Его жизнь и философская деятельность

В своих «Исповедях» Конт постоянно обращается к Клотильде, как к живой, сообщает ей обо всех успехах позитивной религии, о своем положении «первосвященника» и пишет их аккуратно каждый год. Он перечитывает ее письма и, чтобы сделать наслаждение постоянным и длительным, читает по одному письму и именно в то число, когда оно было написано. Он преклоняется перед креслом, на котором обыкновенно сидела Клотильда, хранит как религиозные реликвии цветы, присланные ею; наконец, начинает прямо молиться на нее. Клотильда превращается в настоящую святую, в его ангела-хранителя.

«Единственно тебе, моя святая Клотильда, – читаем в ежедневных молитвах, составленных философом, – я обязан тем, что не умру, не испытав должным образом возвышенных чувств, свойственных человеческой природе». «Благородная и любящая покровительница, – читаем в другом молении, – твое непреходящее восхитительное влияние коренным образом улучшило всю мою нравственную и даже физическую природу. В особенности я благодарен тебе за то, что ты вдохнула в меня чистое чувство, истинного смысла которого я не понимал до тебя и которое, я надеюсь, будет поддерживаться и далее, благодаря естественной устойчивости твоего свободного влияния. Твое ангельское вдохновение будет все больше и больше овладевать мною и направлять мою дальнейшую жизнь, как общественную, так и частную, совершенствуя мои чувства, расширяя мысли и облагораживая поведение… Мертвая, как и живая, ты, моя святая Люция (героиня повести, написанной Клотильдой), навсегда должна остаться истинным центром моей второй жизни, которою я тебе главным образом обязан…»

В завещании Конт просит положить тело его, когда он умрет, в один гроб с Клотильдой, а если это окажется невозможным, то, по крайней мере, схоронить их в одной общей могиле, перед которой в свое время «преклонится с признательностью коллективное знамя возрожденного Запада».

Я привел достаточно подлинных выдержек, чтобы читатель мог составить себе ясное понятие об этой необычной любви нашего философа. Основатель позитивной школы оказывается повинным в самом идеальном платоническом чувстве. От платонического чувства, которое бывает лишено страсти, он легко переходит к рассудительному религиозному поклонению, при этом женщине, естественно, отводится первое место. С течением времени Клотильда получает себе в сотоварищи Розалию (так звали мать Конта) и Софию (служанку Конта, у которой он крестил вместе с Клотильдой ребенка). Нас поражает эта удивительная способность отрешаться от действительной жизни и жить фантомами собственной мысли! Уединенный, изолированный мыслитель, лишенный, собственно, всяких семейных и родственных связей, без друзей, всецело погруженный в свои размышления и мечты о будущем устройстве человечества, создает, взамен реальных недочетов в своей жизни, идейные утехи. Отцом (своего еще живого отца он считал недостойным) для него является Кондорсе; матерью – его мать Розалия, с которой при жизни он также не ладил и которую признал только после ее смерти; супругой – Клотильда; дочерью – упомянутая София; братьями и сестрами – также посторонние люди, которых он и не видел, быть может, даже в лицо. Клотильда, его отношения с ней послужили толчком для подобного рода фантастических построений. Раз вступивши на этот путь, он скоро дошел и до своих великих фетишей. Если мысль о религии человечества явилась прямым последствием всего философского учения Конта, как то допускает и Милль, то далеко нельзя сказать этого относительно его религиозного культа. Тут, несомненно, сказалось громадное влияние Клотильды, и не самой ее личности, вообще довольно жизненной, как мы видели, а сложившихся между ними взаимоотношений.

Глава IV. Участие Конта в общественной и политической жизни своего времени