Оглашенные

– Вот, например, деятельность священника нашей епархии отца Леонида… – Голос владыки звучал теперь менее уверенно, видимо это он уже не зачитывал, а говорил от себя. – …Этот батюшка создал вокруг себя самочинное сборище, так называемую Библиотеку, где за чаепитием постоянно критикуется священноначалие и сеется смута и разлад среди верующих…

На этих словах секретарь вместе с отцом Леонидом вошли в просторную комнату, где за длинным столом сидело с десяток священников. Во главе стола под иконой Спасителя восседал сам владыка. Повисла пауза. Владыка задумчиво разглядывал какой-то листок с мелко отпечатанным текстом (видимо, послание патриарха). Остальные присутствующие старались не смотреть в сторону опального батюшки.

Отец Леонид пытался выглядеть как можно спокойнее, он творил Иисусову молитву. Но мысли непроизвольно вторгались в сознание, проносясь параллельно со словами молитвы. И все же молитва не давала уму воспарить в мечтательность, вызвать ненужные страхи, или наоборот, раздражение и гнев. Стесненный ум работал, как глаз птицы – все подмечал, но глубоко не анализировал.

Отец Леонид с ходу заметил, что священники собраны наспех, сумбурно. Почти все они люди епископа, за исключением нескольких, которых он считал своими. Епископ поднял на отца Леонида свой тяжелый, уставший взгляд и с болезненной гримасой на лице спросил:

– Вы слышали, что я читал, батюшка?

– Да, – коротко ответил отец Леонид.

– И Вам нечего сказать?

Отец Леонид промолчал. Тогда архиерей сделал знак рукой. Поднялся молоденький розовощекий батюшка.

Отец Василий – вспомнил отец Леонид.

А привел его в Библиотеку не кто иной, как отец Геннадий. Мол, свой человек, пусть посидит, послушает. Свой человек и сдал все наше собрание епископу.

Отец Василий бросил испуганный взгляд на отца Леонида и, потупив очи долу сказал, мешая украинские слова и русские:

– Отэц Леонид у своей Библиотеке казав, шо не треба слухать епископа.

Ложь! Никогда я ничего подобного не говорил, – вспыхнуло в уме отца Леонида… и погасло. Отец Леонид продолжил невозмутимо творить Иисусову молитву.

А епископ, тем временем, обратился к молоденькому батюшке, и в голосе его прозвучала отческая теплота:

– Ну и как он казав? Расскажите-ка нам, не бойтесь.