Огнеход

– Анжела, команда «Огнехода», я рад вас приветствовать и, к сожалению, вынужден сразу перейти к дурным новостям. Вчера в центрах поддержки программы были совершены несколько взрывов. Ответственность за содеянное взял на себя «Пепел». Кроме оборудования, снаряжения, серверов и кораблей пострадали около пятисот человек, пятьдесят их них погибли, – Билл промокнул платком мокрый лоб. – Мы пока не знаем, как им это удалось, и как служба безопасности допустила такой просчет… Предполагаем, что в наших рядах присутствуют их агенты… Мы ведем проверки, но уже сейчас можно говорить, что программе нанесен существенный ущерб, и отправка вашей смены задерживается на неопределенное время. Мы работаем над устранением неполадок с максимально возможной скорость. Еды у вас в избытке, резерв запчастей и оборудования подготовлен к подобным ситуациям. Я не прошу вас сохранять самообладание и делать свою работу так, как знаю, что вы – профессионалы, и сами прекрасно знаете это. Хочу сказать, что человечество надеется на вас. Завтра я сообщу вам все новости и впредь буду держать в курсе событий. До связи и… удачи вам.

Изображение рассыпалось пикселями и экран погас. В столовой станции повисла гнетущая тишина.

«Пепел» – террористическая организация, деятельность которой направлена на подрыв операции по спасению человечества и саботаже проекта «Огнеход». Взрывами, диверсиями и вооруженными нападениями на важные объекты они пытались выбить из рук человечества единственный шанс на спасение. Зачем они это делали? Существовало несколько причин.

Первая, более духовная, состояла в том, что людям не следовало из последних сил цепляться за жизнь в этом мире. Нашей цивилизации следовало поддаться неумолимому року и уйти в забвение, уступив свое место следующей более развитой, которой суждено «победить» войны, голод и горе – сделать то, что не удалось нашей. Да и зачем продолжать существовать такому хрупкому существу как человек, если даже Солнце умирает?

Была и более материальная причина, которой придерживались большинство членов Пепла, не столь верящих в судьбу и рок. Даже если людям удасться построить спасительный ковчег, то отправиться на нем к далеким звездам сможет, в лучшем случае, жалкая доля из всего много миллиардного населения планеты. Места будут распределяться согласно заслугам и полезности того или иного индивида будущей колонии людей. Тем кто не попадет в счастливый список грозит мучительная смерть на Земле, когда-то бывшей гостеприимным домом для человечества, но в итоге преобразившуюся в выжженное кладбище. Возможно предположить, как будут реагировать несчастные, обреченные на подобную участь. Миллионные толпы пойду на отчаянный приступ отправочных станций, власти будут применять самое смертоносное оружие лишь, чтобы дать себе шанс. Да и какая разница умрут последние жители Земли сейчас, или через несколько лет, когда станция «Огнеход», отдаляющая гибель уже не поможет? Люди без будущего, не желающие умирать в одиночестве, зная, что кто-то сейчас летит к звездам и новому дому, а они оставлены на разваливающимся куске скалы посреди холодного космоса – вот кто был «Пеплом».

– Похоже, со свадьбой тебе придется подождать, Рафал, – Константин попробовал разрядить сгустившуюся атмосферу, но все были настолько потрясены, что даже не услышали провокационную фразу.

– Ужин окончен, по местам, – проговорила Анжела, вставая из-за стола.

Вот оно, Солнце. Даже пройдя через десятки фильтров и программ, затемняющих картинку на мониторе капитанского компьютера, оно все ровно ослепляло своим величием. Температура в фотосфере звезды (том месте, где солнечная радиация становится светом) достигает пяти тысяч семьсот семидесяти восьми Кельвинов – около пяти с половиной тысяч градусов по Цельсию, довольно горячо, если не знать, что корона Солнца может раскланяться до десяти миллионов. Для сравнения, сталь плавится при полутора тысячах. «Огнеход» располагался максимально близко к звезде, еще немного, и никакая защита не спасла бы от адского жара.

Человеческий глаз способен различить около трех тысяч звезд, но сейчас все они терялись в сиянии светоча нашей цивилизации. Земли тоже не было видно. Но не смотря на это, Анжеле не нужны были ни точные приборы, ни ультрасовременные навигационные системы, чтобы определить где она, ведь там находилась ее дочь. Женщина сердцем чувствовала направление в холодном пустом пространстве космоса, и мысли о маленькой курносой «мартышке» не позволяли ей сойти с ума. Раз в неделю она могла получать и отправлять личные сообщения на Землю. Видеть и не присутствовать лично при том, как меняется ее дочь, как она растет, как выпадают молочные зубы, как каштановые волосики на голове завиваются в причудливые кудряшки, делая ее все больше похожей на мать в юности, было невыносимо больно. Но мысль, что все это ради Лиры, ради шанса на счастливую жизнь ей, ее детям, внукам, правнукам, могла сдержать любые страдания, разрывающие душу.