Огнем и водой

– Страх перед ней так же естественен, – возразил Переплет, и все присутствующие замолчали, прислушиваясь к их разговору, – и естественно желание отдалить ее или избежать совсем!

– Каким образом? Медикаментозно? Вы слышали об опытах с плацентой…

– Не говорите мерзостей! – скривилась дама.

Переплет почувствовал странное желание, глядя на нее. Это и заставляло его приглядеться к ней внимательнее. Она явно забеспокоилась.

– Был еще один, хе-хе, вариантик! – продолжал Никольченко. – Мужи древности возлежали с молодыми девушками, ибо считалось, что часть их жизненной энергии передается таким образом старику.

– Не говорите пошлостей! – повторила дама, но теперь уже не так уверенно.

У нее был интересный говор, но Переплет, не будучи профессором Хиггинсом, не мог определить его происхождение. Что-то северное. Она ему не нравилась – не могла понравиться по определению – у дамы был слишком большой округлый рот, она выглядела поразительно вульгарно, и Переплет удивлялся тому, что только он замечает это. Тем не менее Акентьев не мог удержаться, чтобы не пофлиртовать – по той же самой причине, по которой выросшая в добропорядочном доме Орловых Дина не могла удержаться, чтобы не надраться на том злополучном дне рождения. Кроме того, дама была одна, без кавалера.

Орлов пока ничего не замечал или же делал вид, что ничего не замечает. «Ничего, – думал про себя Переплет, – скорее всего, никогда в твоих солдафонских мозгах ничего не щелкнет, никогда не закрадется в них мысль, что ты, маршал великой страны, можешь быть полным дураком в том, что касается людей. Регалиям твоим грош цена, когда речь идет о людях. Ордена и погоны никого не делают ни умнее, ни понятливее – напротив, укрепляют в дураке уверенность в его собственной непогрешимости. Тебе этого никогда не понять, но, может, ты хотя бы уяснишь, что управлять людьми у тебя не получается. Во всяком случае – гражданскими…»

Этот монолог произносился про себя, в то время как Акентьев внимал речам соседки. Никольченко, верно оценив обстановку, повернулся к маршалу Орлову и завел разговор на какую-то «политическую» тему. Иногда Переплет ловил на себе его взгляд и кивал, соглашаясь со всем, что было сказано и будет сказано потом.

Он уже ввел в курс свою новую знакомую во все, что касалось его собственной карьеры.

– Я уверена, – сказала она вдруг необыкновенно серьезно, – у вас большое политическое будущее, Александр Владимирович. Покажите мне вашу ладонь!

Переплет, не ожидавший подобного поворота, несколько опешил. Но руку все-таки протянул, сдвинув назад манжет, чтобы ей было удобнее. Пальцы у Инны были прохладными и холеными. Акентьев неловко огляделся.

– Инночка, а вы мне потом погадаете? – поинтересовался Раков, заглядывая ему через плечо.

– Это не имеет ничего общего с гаданием, – возразила та. – Неисследованные возможности организма, наука сейчас этим вплотную занимается, только тайно, чтоб не будоражить общественность!

Переплет посмотрел на «стратега» со значением. Раков изобразил на лице полное непонимание и даже скуку. «Ну и черт с тобой», – подумал Переплет.

А перламутровый ноготь уже чертил что-то на его ладони. «Линия жизни, линия судьбы…» Переплет ей не верил, думал об Альбине. Недаром их судьба снова свела вместе. Теперь все зависит от него. Все в его руках…

– У вас сильные покровители, Александр, и их много, – продолжала бормотать Инна. – С такими покровителями, – она взглянула ему в глаза, – вы достигнете всего, чего только можете пожелать…

– Покуда травка подрастет… пословица слегка заплесневела… – пробормотал Переплет в ответ.

– Что заплесневело? – поинтересовался Раков.

– Кстати, о плесени! – поднял палец один из присутствующих, перехватывая нить разговора. – Недавно мы получили очень интересную статистику насчет плесневых грибков…

– Я вас умоляю, Григорий Александрович, не за едой же! – взмахнул руками Никольченко.

– А почему нет?! – не унимался тот. – Я же, простите, не о фекалиях говорю! Плесень, она вот и на сыре бывает, – в подтверждение своих слов он ткнул пальцем в середину стола, указывая на этот самый сыр. – Так вот, больше половины недавно обследованных подвалов в Ленинграде поражены плесневыми грибками! И это очень странно – аналогичная проверка проводилась два года тому назад, и тогда результаты были куда лучше…

– Я прекрасно помню, как год тому назад у вас в Питере проводили проверку готовности бомбоубежищ! – вмешался сидевший напротив офицер из оборонки. – Большая часть затоплена водой… Страшно подумать, что будет, если придется их использовать по назначению.

Акентьеву тут же на ум пришла какая-то чаплиновская короткометражка, где солдат, спускаясь в затопленный дождем блиндаж, устраивается спать прямо в воде. Он улыбнулся.

– И ничего смешного здесь нет, товарищ Акентьев! – набычился офицер – Акентьев никогда не служил и не мог определить по количеству звездочек его чина. – Реалии современного мира таковы, что война может начаться буквально в любой момент! Мы все ходим по лезвию ножа…