Огненная для дракона (СИ)

В его голосе чувствовалось напряжение, словно он боролся с самим собой, и я испуганно притихла. Даже табуны мурашек, до этого галопом носившиеся по моей спине замерли. Да, меня к нему тянуло, но его сила меня одновременно и пугала. Я понимала, что ему ничего не стоит, выйдя из себя, сломить любое моё сопротивление. Самое ужасное, что частичка меня была не против. Вот только, что потом от меня останется?

— Пожалуйста, Тэффи, успокойся и сядь, — он наконец справился с собой. Голос его снова звучал мягко. — Мне очень нужно поговорить с тобой. Я тебя не обижу. Просто выслушай.

Милая светская беседа ночью в девичьей опочивальне. Только сейчас я сообразила, что не одета. Стою босиком в тонкой рубашке. И ведь в отличие от него я освещена. Для этого достаточно и одной свечи. Огонь в глазах Роана погас, и, хотя я не могла проследить, куда он смотрит, чувствовала скользящий по моей фигуре взгляд, а может быть просто вообразила себе это, но как же явно. Кровь бросилась в лицо. Обогнув Роана, я метнулась к креслу, подхватила с подлокотника покрывало и закуталась в него.

— Хорошо, но потом вы сразу же уйдёте, — я присела на краешек кресла не потому, что так сказал он, а потому что собственные ноги предательски отказывались меня держать.

Роан повернулся вслед за мной. Теперь он был освещён с правой стороны, и я не могла не залюбоваться на его профиль. Мысли начали разбегаться. Происходящее казалось всё более нереальным.

— Завтра Берси, — он тут же поправился, — магистр Берн, поговорит с твоим отцом и убедит его расторгнуть твою помолвку с тем… с баронетом.

Я закусила губу. Томительная волна закрутилась спиралью в нижней части живота и раскручиваясь начала подниматься вверх. О чём он говорит?

А Роан продолжил:

— Я не уступлю тебя ни ему, и ни кому-либо другому.

Он стремительно опустился на ковер рядом со мной. Я вздрогнула и, подобрав под себя ноги, отползла вглубь кресла и вжалась в спинку. Какой странный сон.

— Я вернусь через несколько дней, и ты обручишься со мной.

Что? Он это сказал? Я хлопнула глазами, потом ещё раз и ещё, словно ночная птица, вынесенная на дневной свет.

— Тэффи, ты согласна?

Я закрыла лицо руками.

Самодовольный короткий смешок остудил горящую огнём голову. Он действительно привык к лёгким победам, и сейчас абсолютно уверен, что я кинусь ему на шею. Даже если сейчас он верит в свои намерения, то только потому, что у него не вышло сразу получить всё, к чему обычно стремятся мужчины.

Сначала вмешался магистр. О Асхар! Если бы не магистр, что было бы со мной?

— Тэффи?

А завтра опомнившись он с такой же лёгкостью откажется от своих слов, и никто не посмеет обвинить наследника престола. Нет, нет и нет.

Я вскинула голову:

— Почему вы решили, что я вот так легко соглашусь отказаться от давно решённого брака и побегу к вам по первому вашему слову?

Что я несу? Я что хочу выйти за Агриса?

Но прежде, чем я осмыслила это, огромные ладони обхватили мои запястья. Рывок, и я уже стою на кресле, и мои глаза на одном уровне с горящими глазами Роана. Его ноздри раздуваются, он шумно вдыхает воздух. Мамочки, кажется, меня сейчас съедят.

— Тэффи, — рычит он, — я же просил меня не провоцировать.

Он наклоняется к моему лицу и перекрывает мне дыхание жестким требовательным поцелуем. Короткая бессмысленная попытка отстраниться остаётся незамеченной. Руки Роана властно скользят по моему телу, а оно бесстыдно реагирует. Волна жара заставляет твердеть вершинки груди. В голове туман. И я плыву, таю в его руках.

Он сам прерывает поцелуй, вызвав у меня стон разочарования, и как пушинку переставив меня на пол, прижимает мою голову к своей груди. Я слышу, как бешено бьётся его сердце.

— Тэффи, — горячий шёпот обжигает мою макушку. — Ты моя навсегда. Моя единственная. Ты можешь спорить со мной, можешь вредничать, но давай потом, когда станешь моей женой.

Он отодвигает меня и смотрит прямо в лицо. Я пытаюсь отвернуться, закрыться. Но сильные пальцы нежно касаются моего подбородка, и я вынуждена смотреть прямо ему в глаза.

— Скажи «да», Тэффи.

— Да, — вырывается у меня.

Теперь и мой язык меня предал.

Он смеётся, и я слышу в его смехе искреннюю радость. А в ответ на это ощущение счастья нарастает в сердце, распирает его, грозя взорвать изнутри. А на глазах выступают слёзы.

Роан собирает их губами, но подступают новые.

— Девочка, моя, единственная, — шепчет он.

Ночь разрывает призывный звук рога. Роан отстраняется, смотрит мне в лицо:

— Просто дождись меня. Через несколько дней я вернусь.

Тяжёлая штора, закрывающая окно, уже давно не шевелится, а я всё ещё стою и смотрю на неё, прижав руки к груди, не веря, что всё случилось по-настоящему.

* * *

Во дворе снова затрубил рог. И я не выдержала: покрывало полетело в сторону, я накинула тонкий плащ прямо поверх ночной рубашки и выбежала в коридор.