Огненная Энна

– Да, потому что ветер звучит не умолкая. Потребовалось какое-то время, чтобы это так на меня повлияло, однако природа огня очень сильна, и, возможно, то же самое, что происходит между мной и ветром, уже начало происходить между Лейфером и огнем. – Изи встала и, подойдя к одной из полок, коснулась пальцем какой-то маленькой вещицы. – И рассеянность – не единственная перемена. Ты знаешь моего коня, Альвадо? До того как мы с тобой познакомились, у меня была другая лошадь, Фалада. Тетушка надоумила меня, что нужно присутствовать при рождении лошади и, когда она появится на свет, прислушаться к ее первому слову, ее имени, и тут же повторить его. Это было начало нашей взаимосвязи, и со временем мы научились понимать друг друга без слов. Но Фалада умерла. Мы… нас разлучили, и она сошла с ума. Я так скучала по ней, а потом наладила такие же отношения с Альвадо, но теперь думаю, что поступила опрометчиво. Может быть, Фалада и не сошла бы с ума, если бы не была предназначена только для меня. Может быть, наше общение было… неправильным. И как я ни люблю Альвадо, я больше никогда не буду столь неосторожной.

– Изи, ты не можешь винить себя в смерти Фалады!

– Так ли? – спросила Изи. – Ты уверена? Посмотри на меня и ветер. Прежде он был таким мирным. Но теперь он давит на меня своей речью, он берет надо мной верх. А если то же самое случилось с Фаладой? – У Изи задрожал подбородок. – А если я тоже сойду с ума?

Энна хотела обнять подругу, утешить, но Изи жестом остановила ее:

– Сначала мне трудно было слышать ветер и сложно управлять им. Но теперь это не так. Значит, не только его голос становится сильнее.

Энна почувствовала, как легкий ветерок погладил ее по щеке, и вздрогнула.

– Когда я впервые научилась просить ветер менять направление, – сказала Изи, – я могла только взять уже дующий ветерок и предложить ему новую дорогу, и он не всегда отзывался. Теперь все иначе.

Щеки Энны снова коснулось дуновение, а потом струи воздуха начали вращаться вокруг нее, становясь все сильнее, вздымая ее волосы, так что Энне пришлось закрыть глаза.

– Я постоянно чувствую, как воздух вибрирует вокруг меня, Энна, – продолжила Изи удивительно спокойным голосом. – Я могу создать ветер из ничего, и он всегда повинуется.

Ветер вокруг Энны усилился, он врывался ей в уши, трепал одежду. Энна сжалась под его мощью. Ничего подобного она не ожидала от Изи, прежде такой тихой и осторожной, а теперь устроившей безумную бурю прямо в чреве дворца. Латы и оружие дребезжали на полках, словно стучащие зубы, а факел безумно мигал. И в центре круговерти едва держалась на ногах Энна, которую толкало и дергало в разные стороны. Такая потеря власти над собой огорчила, а потом и испугала ее.

Изи схватила подругу за руку:

– Страшно, правда?

– Хватит! – закричала Энна.

И внезапно ветер прекратился. В комнате стало тихо. Со скрипом отворилась каменная дверь.

– Все в порядке, принцесса? – спросил стражник.

– Да.

Теперь Энна более отчетливо увидела лицо Изи. Ее щеки разгорелись, она прикусила губы и выглядела пристыженной.

Стражник закрыл дверь, а Изи отвела взгляд. Похоже, она была немного потрясена, моргала чаще обычного и тяжело дышала.

– Прости. Я всего лишь хотела тебе показать, насколько все изменилось с тех пор, как ты уехала. И возможно, продемонстрировать, что может происходить в уме Лейфера. Но теперь-то ты поняла? Ты видишь, как легко потерять власть над собой и почему будет лучше, если ты оставишь огонь в покое?

Энна моргнула и вдруг почувствовала, что у нее ослабели ноги. Она опустилась на расстеленное одеяло, и Изи села рядом с ней.

– Я понимаю, – сказала Энна.

– За два года я сменила трех придворных дам. Это мучительно для меня и беспокоит других, но, в конце концов, это всего лишь ветер. Однако Лейфер…

– Да, – кивнула Энна, и ее мысли были мрачными и мятущимися, как тени в сокровищнице. – Огонь – это совершенно другое дело.

Изи посмотрела на нее:

– В старых сказках говорится, что некогда человек умел говорить на всех языках. Но я знаю совсем немного, чуть-чуть понимаю птиц, ветер и свою лошадь. А если бы я умела говорить со всем, что меня окружает, тогда, возможно, ветер не смог бы так завладеть моим умом. Знание было бы уравновешенным. И если это действительно так, ты хоть представляешь, каково Лейферу, который познал один лишь огонь? Лейфер, должно быть, настолько потерялся в речи огня, что уже не может сквозь пламя увидеть свет. Любому человеку было бы слишком трудно найти равновесие между человеческой природой и огнем. Пламя и плоть не могут ужиться вместе.

Каменная дверь снова зашуршала по земле, открываясь, и Энна увидела широкоплечего красивого мужчину, который слушал стражника, громко шепчущего ему: «Шум… грохот, завывание… говорит, что все в порядке…» Молодой человек кивнул стражнику и шагнул в освещенную факелом комнату.

– Пропади пропадом эти внутренние шторма! – сказал он с улыбкой. – И откуда они только берутся?!

Изи улыбнулась с радостным вздохом:

– Ох, это ты…

Мужчина наклонился и поцеловал Изи в лоб.