Огненная искусительница (СИ)

И вот я уже три часа пялюсь в потолок, ожидая возвращения Клэри. Я не собираюсь извиняться, она же всё-таки меня чуть не убила. И она та ещё стерва! Но нужно объявить перемирие, потому что я обещал Иззи. Наконец-то, слышу в коридоре тихое хихиканье и два одновременных хлопка дверью: брат и сестра разошлись по комнатам.

Быстро выхожу из комнаты, в три шага преодолеваю расстояние от своей комнаты до её и без стука врываюсь к Клэри. Она поворачивается и смотрит на меня широко раскрытыми глазами, а я очаровательно улыбаюсь и закрываю за собой дверь, говоря «Приветик».

— Ну и какого чёрта ты здесь делаешь? Пришёл извиниться? Мне не нужны извинения. — Ледяным тоном говорит Клэри, а в её глазах пылает пламя гнева.

— Нет. Я не собираюсь извиняться. Может, ты не вампирская подстилка, и не претворялась холодной сукой, а такая и есть, но в остальном я прав. — Отвечаю я, усмехаюсь, а про себя отмечаю, что собирался сказать совершенно другое.

Так мы перемирие не заключим, я только сильнее развиваю войну, но ничего не могу с собой поделать. Она так прекрасна в гневе, что я хочу увидеть её в неописуемой ярости. Я заворожено смотрю на злобную гарпию и не могу отвести взгляд.

Её прекрасные изумрудные глаза, казалось, стали ярче от ярости. Гневный огонь разгорелся в её душе и проявлялся во всём. Огонь в глазах, рыжие волосы, словно яркое пламя спадали на плечи, руки сжаты в кулаки, губы сжаты в тонкую линию, а когда она кричит, кажется, меня ударной волной чуть ли не сносит; но я стойко выдерживаю её крик и злобный взгляд прекрасных глаз. Огонь в её душе разгорается всё больше и больше, и она толкает меня, от чего я впечатываюсь в стену.

— Сукин ты сын! Да я разорву тебя на части! Как ты смеешь так разговаривать со мной, щенок! — Её крик, наверное, слышен во всём Институте, но никто не осмеливается прибежать мне на помощь, они знают: я справлюсь с разгневанной богиней, тогда в зале, я не был готов, но сейчас я справлюсь.

Она подходит ко мне и удар в челюсть помогает понять: пора её успокаивать, иначе она меня покалечит, но я не могу не съязвить, в ответ на её следующую фразу:

— Ты грёбаный мерзавец! — когда она это произнесла, я вытер кровь с разбитой губы и взглянул в её полные гнева глаза.

Прошёлся взглядом по её телу: платье разорвано, видимо те оборотни постарались, бретелька слетела, наверное, когда она меня ударила, грудь прерывисто поднимается и опускается, а глаза всё так же испепеляют меня. Другой бы испугался, но я почувствовал лишь возбуждение, поэтому решил перевести разговор в другое русло…

— Мне кажется, то, что я мерзавец, тебе больше всего во мне нравится.

— Я ненавижу тебя, подонок! Ненавижу абсолютно всё, что связанно с тобой! С чего ты взял, что мне хоть что-то в тебе нравится?

— Потому, как ты смотришь на мои губы, когда я говорю с тобой.

— Я просто любуюсь раной на губе, которую сама и поставила. — Усмехнулась она и ударила меня в живот, затем в пах, я согнулся пополам, и она добила меня ударом по спине. Я упал на живот, а она перевернула меня на спину и села сверху, она уже размахнулась, чтобы снова ударить меня по лицу, но, видимо, забыла, что я не так слаб, как остальные….

Резкое движение и она уже лежит подо мной и шокировано смотрит мне в глаза. Нет, я не могу больше…. Я страстно впиваюсь в её губы, но она не отвечает мне, видимо, в двойном шоке. Затем она раскрывает свои губы, и я начинаю думать, что это победа, но она до крови кусает мою нижнюю губу и бьёт в живот, боль пронизывает всё тело, но я не отступаю. Я даю ей звонкую пощёчину, от чего коварная ухмылка появляется на её губах, а затем снова впиваюсь в её губы, я уже жду её удара или укуса, но она отвечает, углубляя поцелуй. Страстный поцелуй становится всё горячее, мы целуемся так, словно хотим слиться в одно целое, она раскрывает губы и мой язык проникает в её рот, наши языки переплетаются в диком танце, а она уже разрывает на мне футболку.

Нам совсем снесло крышу, и по нашим венам, кажется, прошёл дикий огонь. Она раздвинула ноги и притянула меня к себе ближе; мои бёдра впиваются в её. Я начал покрывать ключицы поцелуями и покусывал её шею, от чего стоны слетали с её губ. Поцелуи перешли к груди, но, несмотря на большое декольте, платье мне мешало, и я достал кинжал из кармана. На секунду я посмотрел в её горящие от возбуждения глаза и понял: она не боится, ей плевать, что я достал кинжал, а значит – она мне доверяет. Острым кинжалом я разрезал платье и отбросил куда-то в сторону. Как только мои горячие губы коснулись её нежной груди, она зарычала и перевернула меня на спину, оседлав меня, она впилась в мои губы страстным поцелуем и стянула с меня штаны, затем она начала покрывать моё тело поцелуями, от чего я сгорал снова и снова. На месте её поцелуев и укусов, словно ожоги, появлялись засосы.