Огненная кровь

И она снова приникла к его губам, прощупывая, испытывая, прижалась грудью к груди, снова подтолкнула его к вратам. Он отступил на шаг, нога ушла за невидимую плоскость, и он стал заваливаться, словно кто-то по ту сторону подсек ему стопу.

Тристе удержала его губами, руками, страшными объятиями. Он остался без ноги, он обливался и обливал Тристе кровью, а она все не разжимала хватки. Матол корчился, но Каден уже не был уверен, пытается ли он вырваться – даже если бы мог. Каден видел, как боль подтачивает с краев его ваниате. Тристе с силой толкнула главу ишшин на опору врат, налегла всем весом, запустила руку ему в штаны, а другой – снова развернула мужчину спиной к голодному провалу кента. Матол изогнул спину, запрокинул голову, содрогнулся всем телом, в судорогах ломая себе кости, и тут Тристе наконец выпустила его. От человека мало что осталось: лишь голова да обрубок тулова. Не человек, а кусок мяса. Тристе будто часами мокла под кровавым дождем, но не замечала сбегающих по лицу и льющих с пальцев красных струй. С застывшим, непроницаемым лицом, она взглянула на Матола и слизнула с губ кровь.

– Тристе? – позвал Каден, не сумев еще до конца осознать увиденного.

Она затрясла головой, взглянула на него огромными пустыми глазами:

– Что?

Ответить он не успел, потому что из кента на дальнем краю островка хлынули ишшин. Их было несколько десятков – в доспехах из кожи и войлока, с клинками и луками в руках. Каден узнал нескольких, других раньше не видел. Все равно, главное – сколько их. Тристе не смогла бы выдернуть из ваниате всех, не успела бы загнать их во врата.

– Вот они! – махнул рукой Биллик. – Окружай!

Ишшин растянулись цепью, лишая их последнего шанса прорваться. Каден не грустил о пропавшей надежде, не чувствовал страха.

– Валите их болтами и стрелами, – распоряжался ишшин. – Бейте только по ногам. Мне нужны калеки, а не трупы.

Он только раз взглянул на то, что осталось от Матола, и взвесил на руке свой клинок. Ишшин не спешили – тянули время, со вкусом выбирая цель, но скоро должны были сорваться стрелы.

– За кента! – велел Киль, указывая рукой.

Каден понял его, потянул Тристе за врата, и в следующий миг зазвенела первая тетива. Полдюжины стрел рванулись к ним – и исчезли в пустоте проема. Врата служили им щитом, но такой щит не передвинешь, не развернешь. Ишшин уже растянулись шире, заходили с флангов. В нескольких шагах за спиной остров обрывался. Утес и острые скалы с бурунами. Там спасения не было.

– Пройдем насквозь, – сказал Каден.

– Во дворце лучники.

Тристе не то улыбалась ему, не то оскалила зубы. Лицо и волосы в крови, она словно вынырнула из кошмара, но в ваниате Кадена кошмарам не было ходу.

– Мы сейчас за вратами. – Мысли гудели в голове от напряжения. – Когда выйдем на той стороне, кента окажутся между нами и дворцовой стражей. Они нас защитят.

Он обернулся к Килю – кшештрим кивнул.

– Пока там не перестроятся, – буркнул он.

– Меня им не взять. – Почти голодным взглядом Тристе следила за подступающими ишшин. – Ни за что.

– По ту сторону врат шансы у нас тоже невелики, – сказал Киль.

– А где велики? – отозвался Каден. – Пока что суматоха – наш союзник.

Обсуждение прервала Тристе, с отчаянным воплем бросившись в кента.

Каден задержался, испытывая пределы ваниате. Границы его прогибались под прикосновением мысли, как гладь воды прогибается под слетевшим на нее листом, но держались. Бросив последний взгляд на ишшин, он последовал за девушкой.

В каменной клетушке царил хаос. Каждый что-то приказывал, мелькали клинки, луки целили во все стороны. С появлением Кадена шум усилился вдвое. Эхо отскакивало от стен и низкого потолка; гневные, испуганные, недоуменные вскрики со всех сторон били в уши. Новый залп арбалетчиков канул в кента, никому не причинив вреда. Киль опустил наконечник накцаля, нацелился им во врата.

– Ишшин нелегко будет выбрать, – заметил он так равнодушно, словно раздумывал, что съесть на ужин. – По эту сторону – мы, по другую – стража.

– Нас всего трое, – напомнил Каден.

– Зато мы здесь, – возразил Киль, – и это уже кое-что.

Им выпало несколько мгновений передышки. Дворцовая стража спешно перезаряжала оружие, командиры без толку орали на подчиненных. Каден шарил взглядом в тесноте в поисках хоть какого-то выхода и не находил. От стены до стены здесь было не больше десяти шагов, и располагалась камера, скорее всего, в глубоком подземелье, а выход через единственный узкий коридор перегородили вооруженные солдаты и арбалетчики.

Коридор или кента? Солдаты или ишшин? Ни то ни другое не сулило добра. Каден потянулся за плечо и вытащил из настенного крепления факел. Дурацкое оружие, но лучше, чем с пустыми руками идти на сталь.

– Дождемся ишшин, – заговорил он. – Они оттянут часть сил на себя. Как только войдут, будем прорываться обратно в кента. С теми, кто останется на острове, может быть, сумеем справиться.

Киль кивнул, а Тристе не пошевелилась. Она замерла, уставившись залитыми кровью глазами в коридор, где в темноте что-то двигалось. Еще один солдат, отставший по пути из казармы? Но вот он шагнул на свет.