Огненная кровь. Том 1

За столом полилась оживлённая беседа, а Иррис в изумлении смотрела на то, как преобразились тётушки в обществе Салавара и Гасьярда Драго, и казалось, что им и вовсе по семнадцать лет, они так странно кокетничали и смеялись, что могло показаться — они пьяны. Забыв свои принципы, правила приличия и Канон они весело смеялись над шутками братьев Драго, и, глядя на эту идиллию, можно было подумать, что за столом собрались лучшие друзья.

Но Иррис понимала — это всё наваждение, созданной магией Салавара Драго.

Чуть позже, переместившись в кресла, дамы достали карты и предложили сыграть гостям партию, а Иррис ушла вглубь комнаты, к камину, и, отодвинув штору, посмотрела в окно. Ветер уже стихал, перестал идти град, и только дождь лил стеной с тихим шорохом, да шумела вода, несущаяся сплошным потоком по дороге к побережью.

— Мой отец умеет нравиться женщинам, — услышала Иррис голос рядом с собой.

Она обернулась и встретилась взглядом с Себастьяном Драго. Он улыбнулся и кивнул головой в сторону стола, за которым битва шла не на жизнь, а насмерть, и Гасьярд Драго уже поставил свою булавку и галстук против шпилек тёти Огасты, что выиграет подряд три круга.

— Да уж, я не верю своим глазам! — улыбнулась Иррис в ответ, а затем спросила тише. — Но вы же понимаете, что это не совсем… законно? Вернее, совсем незаконно. Это же…

Она замолчала, боясь произнести это слово вслух.

— …магия? — произнёс он за неё с усмешкой. — Магия, милая Иррис, это вся наша жизнь. Наш воздух и земля под ногами. И глупые законы кахоле нас не касаются. Но, если никто не расскажет, никто и не узнает. А мы не болтливы. Так что всё в руках ваших… родственников.

— Вы подвергаете нас риску.

— А разве тебе не нравится риск? — произнёс он тихо над самым её ухом.

Голос его был такой же бархатный, как и у отца, только в нём не было жёсткости, он просто обволакивал и ласкал слух, срывая с губ глупую улыбку.

Иррис чуть отстранилась, чувствуя, как кровь прилила к щекам, и ответила с вызовом:

— Со мной этот номер не пройдёт, милорд.

— Какой номер?

— Этот чарующий голос, этот шёпот на ухо… Милорд, я же вижу, что вы делаете, — она перевела на него смеющийся взгляд и…

… просто утонула в его глазах.

Он стоял близко, облокотившись о тёплую стену камина, и рассматривал её лицо с неподдельным интересом. И что-то такое было в его глазах, что не давало ей оторваться.

— И что же я делаю?

— Вы… Вы… Простите, но правила приличия не позволяют мне говорить такое вслух, — попыталась она отшутиться.

— Но ты же всегда плевала на правила приличия, Иррис? — спросил он тихо.

— Откуда вам знать, милорд?

— Моё сердце так мне подсказывает, — ответил он просто, и она не нашлась, что возразить. — Так что же я делаю?

— Вы пытаетесь сделать со мной то же самое, что ваш дядя делает с тётей Огастой.

Себастьян усмехнулся и спросил:

— Пытается её соблазнить?

— Ну… в некотором смысле… да.

— И ты права. Но разве ты против этого?

Иррис почувствовала, как и она поддаётся этому живому огню, этому очарованию момента, полумраку комнаты и бархатному голосу Себастьяна Драго. Как сердце начинает выстукивать неровный ритм, а взгляд снова и снова тянет окунуться в серое озеро его глаз. И они сияют так странно, словно луна в тумане, и совсем лишают её воли. И кровь волнами приливает к лицу, заставляя смущаться, но только, в отличие от тётушек, она понимает, что именно с ней не так.

Это всё неправда. Айяаррская магия. Наваждение…

— Конечно, я против! Это… это нечестно! Так нельзя! Это против моей воли, а нет ничего хуже, чем принуждение! — воскликнула она с жаром.

— Хорошо! Хорошо! Не буду! — улыбнулся Себастьян снова, и взгляд его потух, став взглядом обычного мужчины. — Почему ты не играешь с ними?

— Я… не в очень тёплых отношениях со своими тётками. И я — не то общество, которое им приятно.

— Почему же ты тогда живёшь здесь, с ними?

— Так сложились обстоятельства.

— Видимо, печальные обстоятельства? — в голосе его прозвучало участие.

— Нетрудно догадаться, милорд, — усмехнулась она.

— И чем же ты не угодила этим милым дамам? — спросил он с ответной усмешкой.

— Тем, что не хочу выходить замуж.

— Вот как? Не хочешь замуж вообще или дело в будущем муже?

— Дело в том, что это против моей воли. И в муже тоже.

— И что с ним не так?

— Да всё с ним не так! Но это, как мне кажется, не ваше дело, милорд, извините за грубость, — отрезала она жёстко.

— Извини за бестактность, — улыбнулся он, — а что у тебя с рукой?

— Я… порезалась… случайно, — она перевернула забинтованную руку ладонью вверх.

— Больно?

— Уже нет.

— Эта дзуна, она ведь твоя? — Себастьян снял со стены инструмент и коснулся пальцами струн.

— А моя племянница, между прочим, чудесно играет на дзуне. И поёт! — воскликнула тётя Огаста, услышав звук инструмента. — Милая, ты споёшь нам что-нибудь?

Иррис смутилась.

Да тётя совсем с ума сошла! Чтобы она восхищалась прилюдно её талантами? Кажется, всё это веселье зашло уже слишком далеко!