Огненная кровь. Том 1

— Неслыханно «что»? — джарт Драго навис над ней, как скала.

— Я даже не знаю, что… да всё! — развела она руками, не зная, что сказать.

— Я не кахоле, Иррис, и мне нет нужды мазать сиропом горькую правду твоей ситуации. Ты умная женщина, и в глубине души тоже понимаешь, что у тебя нет по-настоящему веских причин отказаться от такого предложения. А теперь иди и успокой эту курицу с нюхательными солями, потому что за это утро она закудахтала меня почти до приступа ярости, а мне не хотелось бы случайно сжечь этот милый домик.

Иррис вдруг усмехнулась, вспоминая своё собственно сравнение с ястребами и курятником.

— И что не так? — спросил Салавар Драго, глядя на её колебания.

— Вы…Спасибо за честность, я это ценю, но… вы могли бы быть просто более… вежливым, что ли? — ответила она, понимая, что он во всём прав.

Прав, по сути. Просто правда, не украшенная обёрткой витиеватых слов вежливости, всегда выглядит не слишком красиво. Ей бы хотелось, чтобы не он, а Себастьян сделал ей такое предложение где-нибудь в вечернем саду при луне и… чтобы мотивом этого предложения была его любовь, а не какие-то потоки силы.

Иррис, не будь дурой! Да ты сапоги должна целовать Салавару Драго за это чудесное спасение!

Джарт Драго скрестил руки на груди и произнёс с лёгкой досадой в голосе:

— Если бы ты знала меня чуть больше, то, наверное, поняла бы, что вчера и сегодня я потратил в этом доме свой пятилетний запас вежливости. Я честен, прямолинеен и зачастую груб. Но если тебе нужны расшаркивания, то я могу позвать Гасьярда, и он будет тут словоблудить до вечера, выражая «искреннюю признательность за гостеприимство и надежду на дальнейшее что-нибудь там». Но суть моего предложения от этого не изменится. Так ты согласна, Иррис Айфур, стать женой моего сына?

Серые глаза прожигали её насквозь.

Впрочем, каким бы неожиданным ни было это предложение, как бы странно не прозвучали слова Салавара Драго и каким бы самоуверенным и наглым ни был его тон, Иррис уже знала ответ. Она знала, что это и правда лучший шанс в её жизни вырваться на свободу: из дома тёток, из Мадверы, из болота того мрачного будущего, которое представлялось ей в браке с мэтром Гийо. И она, открыто посмотрев в глаза джарту Драго, произнесла:

— Вы правы, расшаркивания ни к чему. Я согласна, милорд.

Он усмехнулся. Посмотрел на неё очень внимательно, прищурившись, с какой-то долей печали и уважения, и, указав рукой на дверь, произнёс:

— Тогда дело за малым — подписать соглашение о помолвке.

Соглашение было на двух языках: айяарр и коринтийском. Мэтр Ладье посмотрел сочувственно сначала на Иррис, потом на тётю Огасту. Та стояла в дверях скорбной тенью — Иррис отказалась говорить с ней до подписания бумаг.

Ей ни к чему колебания и истерики тёти, решение принято — быстрее всё закончить и прочь из этого дома!

В соглашении на айяарр она кое-что не поняла, но её айяарр бы не столь хорош, впрочем, не считая незначительных расхождений в терминах, которые ей объяснил Гасьярд Драго, тексты просто дублировали друг друга. Она взяла перо и быстро поставила подписи под обоими документами. Затем пригласили Себастьяна и он, одарив Иррис тёплой улыбкой, быстро поставил свои подписи рядом.

После этого нотариуса быстро выпроводили в гостиную и перед носом тёти Огасты заперли дверь.

Гасьярд Драго взял со стола подсвечник и, щёлкнув пальцами, зажёг свечу, а затем обратился к новоиспечённым жениху и невесте:

— Дайте руки.

— Что это? — спросила Иррис, глядя на то, как Гасьярд Драго берёт в руки странный нож, больше похожий на иглу.

— Помолвку нужно скрепить огнём, — ответил он, ставя свечу на стол.

И не успела Иррис предположить, что будет дальше, как Гасьярд Драго уколол палец ей и Себастьяну и, выдавив на огонь по капле крови, соединил их ладони.

Огонь взметнулся так, что на белой штукатурке потолка осталось чёрное пятно, а Иррис отшатнулась в испуге, но Себастьян удержал её за талию и прошептал на ухо:

— Не бойся.

Нож исчез, свечу вернули на место, и соглашение о помолвке перекочевало в сумку Гасьярда Драго, а после этого в комнату вернули мэтра Ладье, и Салавар Драго, снова нацепив на лицо скупую улыбку вежливости, обратился к тёте Огасте:

— Миледи, я понимаю, что всё это так скоротечно и неожиданно и вам нужно время чтобы смири… привыкнуть к новому положению дел. Вам предстоят кое-какие хлопоты, поэтому я решил, что вам необходима некоторая сумма на расходы, чтобы подготовить вашу племянницу к роли невесты моего сына и покрыть затраты на ваши… э… хлопоты. Не могли бы взглянуть на этот документ?

Он протянул ей ещё один лист, составленный мэтром Ладье.

Лицо тёти выражало крайнюю степень праведного гнева — вздёрнутый подбородок, складка между бровей и нюхательные соли, прижатые к груди, должны были дать понять незваным гостям, насколько они перешли все мыслимые и немыслимые рамки приличия. Но… как только её глаза пробежали первую часть документа, Иррис поняла, что любая душа продаётся — дело только в сумме.