Огненная кровь. Том 2

Разом навалилось всё — их разговор в оранжерее, то, как она целовала его руки… и губы! Как рыдала в комнате, не помня себя от горя, и то, что приснилось ей сегодня утром. Иррис чувствовала, как её лицо заливает краска смущения. Она лишь на мгновенье представила, как он на неё посмотрит, как коснётся её руки, и сердце зашлось в лихорадке. Она совершенно не знает, как себя вести, потому что рядом будет Себастьян, и потому что все поймут! Они точно поймут, что она просто не в себе! Это нельзя не увидеть.

А если Цинта что-то ему сказал? Ведь он, кажется, слышал… О, Боги! Да она же умрёт от стыда!

Почему-то необходимость встретиться с Альбертом лицом к лицу пугала её до жути, до дрожи в коленях, и ей хотелось, как маленькой девочке, убежать и спрятаться под кровать, залезть в шкаф, куда угодно, только бы не оказаться перед ним при свидетелях.

Альберт ведь наверняка опять поцелует её руку так, как на балу, и будет говорить полунамёками, понятными только ей, и задавать вопросы, от которых можно провалиться сквозь пол и притягивать её взглядом, лаская своим огнём. А она только и может думать, что о том сне, о его руках и губах…

И он всё поймёт, он увидит на её лице то, что снилось ей сегодня ночью!

О, Боги! Нет, только не это!

И всё опять повторится.

Что же ей делать?

Эта связь…

В конце концов, она убьёт их обоих.

* * *

— Альберт? Ты жив! Невероятно! — воскликнула Милена, помахивая каминными щипцами. — И только попробуй сказать что-нибудь про яд! Я ещё не всё расколотила в этой комнате, найдётся что-то и для твоей головы!

Альберт усмехнулся, прошёл к креслу, аккуратно перешагивая через многочисленные осколки, и сел в него, закинув ногу на ногу.

— И я рад тебя видеть, моя сестра-отравительница! Как твоё заточение? Смотрю, тебе не скучно…

— Зачем пришёл? Посмотреть на моё унижение? — голубые глаза вспыхнули гневом.

На самом деле он пришёл, чтобы расторгнуть их союз.

Эта история с ядом за одну ночь поменяла его приоритеты. Сейчас ему нужно быть на стороне Себастьяна, чтобы можно было знать обо всём, что происходит вокруг Иррис, чтобы быть с ней рядом, не вызывая подозрений.

Во всяком случае, именно так он сам себе это объяснял.

Но он не спешил обрадовать сестру своим вероломством. Ему предстояло ещё узнать, она ли подсыпала яд, хотя, судя по её лицу и осколкам, устилавшим пол сплошным ковром, это вряд ли была Милена.

— Пришёл спросить, что ты обо всём этом думаешь, — спокойно сказал Альберт, — потому что я-то уж точно не верю, что яд подлила ты. Лет пятнадцать назад — легко, но сейчас ты не настолько глупа, чтобы совершать такие поступки. Хотя… может это такой способ, сделать вид, чтобы всё уж слишком явно указывало на тебя и чтобы в итоге на тебя не подумали? А? Что скажешь?

Он прищурился, разглядывая её лицо. Такой вариант он тоже рассматривал, Милена могла и устроить весь этот маскарад, всё-таки десять лет прошло, и она многому научилась по части интриг.

Милена посмотрела на него, потом на щипцы, взвешивая их в руке, но бросать передумала. Присела на подлокотник кресла и швырнула их на пол, так, что они с грохотом долетели почти до ног Альберта.

— Что я скажу? Скажу, что мне, наверное, меньше всех интересна смерть Иррис, — ответила она, скрестив на груди руки и глядя на него с вызовом.

— Хм. Интересно, и почему же?

— Потому что у меня есть кое-что, что поможет нам в поединке, и Иррис не станет нам помехой, а в случае победы она нам очень даже пригодится, — она улыбнулась самодовольно, и глаза её блеснули торжеством.

— Я не понимаю этот символичный язык, Милена, скажи прямо, что ты имеешь ввиду?

— Не скажу, Альберт, я не настолько тебе доверяю. Но поверь, я бы и сама придушила того, кто подсыпал Иррис яд, потому что Иррис мне нужна живой.

Альберт смотрел некоторое время на её лицо и понимал — она не врёт. Она действительно этого не делала. И у неё действительно что-то есть. Что-то важное…

И что это может быть?

— Если не ты, то кто? Пока явных противников у нас тут было две стороны — Себастьян против твоего недалёкого братца. И если это не ты, то не тётя же Эверинн вдруг стала отравительницей? — Альберт сплёл пальцы, не сводя с Милены глаз.

Она улыбнулась хитро, встала и принялась прохаживаться по комнате, отбрасывая осколки носком туфель.

— Пока ты кутил в борделях и дрался со всяким отребьем, тут кое-что произошло, и стороны уже давно не две, а три.

— Вот как? И кто же третий? — удивлённо спросил Альберт.

— Гасьярд.

— Дядя Гас? Серьёзно? — хмыкнул он. — Решил стать верховным джартом?

Милена остановилась напротив Альберта и произнесла негромко, так, чтобы никто не услышал за запертой дверью.

— Старый индюк решил обвести вокруг пальца нас всех. Жаль, мало я выдрала у него волос!

Альберт тоже встал. Разговор становился очень интересным.

— И как он собрался это сделать?

— Ты же знаешь историю о проклятье?