Огненная обитель

Что там говорил юный механик? Все колокола в Империи будут звонить, возвещая приход нового Георга, определённого самим Верховным Конструктором.

Пейсли затошнило.

Она повернулась к Оделии и приподняла край рукава:

– Я взяла диск, получила свои звёзды и…

Оделия наклонилась к запястью Пейсли, посмотрела на татуировку, потом подняла глаза и широко улыбнулась.

Пейсли ещё никогда не видела у Оделии такого выражения лица, настолько весёлой, счастливой улыбки. Ходящая с драконами буквально сияла, её глаза искрились, и, несмотря на то что Пейсли ещё трясло от страха, что каждая клеточка её тела буквально кричала о нависшей над ней опасности, она почувствовала, что тоже улыбается. Веселье Оделии передалось и ей, и девочка на минуту позволила себе порадоваться, что она избрана и отмечена судьбой, при этом не думая об огромной ответственности, которую несла с собой Королевская Звезда.

Она хихикнула, чувствуя, что её накрывает истерика; Оделия тоже рассмеялась – грудным, тёплым смехом.

– Ну, вот что я вам скажу, Пейсли Фицуильям: вам на роду было написано родиться под нескучной звездой.

– Да, похоже, так и есть.

– Я всегда мечтала, что однажды Георгом станет женщина, – продолжала Оделия. Теперь она улыбалась едва заметно.

Пейсли вспомнила случай из детства: как-то раз – ей тогда было меньше лет, чем сейчас Дэксу, – учитель на уроке истории рассказывал им об избрании Георга. Преподаватель говорил, что Королевская Звезда – это знак того, что Верховный Конструктор выбрал этого человека вести всех остальных по их путям. Ученики повторяли вслух имена всех Георгов, от первого до нынешнего – все девяносто шесть имён, а также место рождения и титул каждого. Пейсли помнила, что сорок второго Георга назвали Приносящим гармонию, после того как он заключил мирный договор с империями севера, а шестьдесят восьмого именовали Холодным Георгом, потому что он, как говорили, был нелюдимым и замкнутым, всё время сидел в своём замке и не снискал народной любви.

Пейсли тогда спросила, были ли когда-нибудь Георги-женщины, на что учитель лишь рассмеялся.

Почти все Георги были женаты, однако их жёны становились консулами Георгов, их звёзды лишь помогали звезде правителя сиять ярче.

И тогда Пейсли посмотрела на сидящих вокруг девочек, уже получивших свои звёзды и знавших свои жизненные пути, потом посмотрела на своё чистое запястье. Совсем ненадолго, несмотря на все слова учителя, ей захотелось, чтобы он оказался не прав, в ней затеплилась слабая надежда, что когда она наконец получит свои звёзды, то увидит на своём запястье Королевскую Звезду и станет следующим Георгом.

Пейсли снова посмотрела на свои новые звёзды. Подумать только: ещё недавно её запястье было пустым и голым, а теперь оно заполнено звёздами, несущими с собой множество удивительных возможностей.

– Пейсли, вы понимаете, насколько это важно, как вы теперь важны? Вы получите силу Георга и с её помощью сможете сделать столько хорошего.

Пейсли кивнула. Конечно же Оделия права. Девочка не сомневалась, что смогла бы использовать эту силу во благо; например, наделить ходящих с драконами теми же правами, какие имеют все прочие граждане Империи.

– Я могла бы – но не сейчас. Я всего лишь Георг Восходящий, а правящим Георгом стану, только когда завершится путь нынешнего Георга. До тех пор меня заберут из дома и будут обучать политике и военному делу. Пока моя звезда восходит, у меня будет мало власти, даже меньше, чем сейчас, а мне нужно использовать все свои возможности вернуть брата и сделать так, чтобы Тёмная драконица не получила Камень-Сердце. Кроме того, Таракан сказал, что Тёмная драконица контролирует Георга. Если это правда, я не хочу попасть в руки Георга и его людей.

– Таракан? – переспросила Оделия.

Пейсли рассказала ходящей с драконами, как она встретила в соборе механиков шпиона и что он сообщил ей о планах Тёмной драконицы.

– Оделия, вы не жалеете, что у вас больше нет пути? – робко спросила Пейсли.

Некоторые люди охотно делились с окружающими своими звёздами, но большинство предпочитали держать их в секрете.

Оделия улыбнулась:

– Порой мне недостаёт моего пути. Мне судьбой было предначертано танцевать среди звёзд. Прежде чем проявилось моё прикосновение, я посещала балетную школу. Теперь же… теперь я парю. – Оделия посмотрела в небо. – У каждого есть свой путь, Пейсли. Все мы идём, танцуем или летим по нему, даже если не видим его, даже если не верим в его существование.

– Но… А если человек не хочет иметь путь? Может, он предпочёл бы идти, танцевать или лететь по другой дороге, иметь другие звёзды?