Огненная обитель

– Это часть Завесы, – сказала ходящая с драконами. – Длинная история, но это облако появляется из-за Пейсли. Оно как-то связано с ней, точнее, с её эмоциями, – мне так кажется. Очень примечательная субстанция, и она способна уничтожать всё, к чему прикасается.

Пейсли запаниковала ещё больше, увидев, что чёрный сгусток увеличивается.

– Боюсь, я не смогу с ним справиться! – закричала она.

– Вам нужно успокоиться, сосредоточьтесь на дыхании. Думайте о чём-то приятном, как вы сделали в поезде, – решительным тоном произнесла Оделия.

Пейсли замотала головой; её разум был переполнен страхом, и ни на что другое места просто не оставалось.

Не сводя глаз с обрывка Завесы, Никогда по стеночке добралась до Пейсли и, присев рядом с ней на корточки, взяла Пейсли за руку, а другой рукой погладила девочку по щеке. Её прикосновение было словно прохладный чистый ручей в жаркий день.

– Пейсли, – сказала Никогда низким, успокаивающим голосом. – Пейсли, посмотри на меня. Я использую своё драконье прикосновение, чтобы помочь тебе, хорошо? – Её глаза светились мягким янтарным светом, тёплым и умиротворяющим.

Пейсли согласно кивнула.

– Слушай мой голос. Ты в безопасности. Ты спокойна. Ты контролируешь свои эмоции.

Пейсли почувствовала, как её дыхание выравнивается, а голос Никогда проникает в её разум, слова «в безопасности», «спокойна», «контролируешь» накатывали на неё словно волны на песчаный пляж. Она слышала, что Никогда с ней говорит – и одновременно ощущала её голос в своём сознании.

– Продолжайте, сгусток становится меньше! – долетел до Пейсли голос Оделии.

– Пейсли, ты чувствуешь связь между тобой и этим обрывком Завесы? – спросила Никогда.

Пейсли чувствовала. Между ней и чёрным облаком будто натянулась невидимая нить, и, мысленно двигаясь вдоль этой нити, обнаружила, что может узнать кое-что о чёрном сгустке. Она интуитивно знала о нём, как знала о Завесе, когда оказалась за ней после смерти. Она ощущала края сгустка, чувствовала его массу и волны зыби, расходящиеся от центра облака одновременно с ударами её сердца. Пейсли погрузилась в чёрное ничто и там, среди всех своих тревог и страхов, ощутила нечто другое – это нечто рвалось на волю.

Пейсли почувствовала, что кивает Никогда.

– Я чувствую, – проговорила она.

Её голос звучал как издалека.

– Хорошо. Пейсли, ты можешь это прекратить? Можешь заставить сгусток Завесы исчезнуть?

– Не знаю, смогу ли я.

– Попробуй, – сказала Никогда. – Человек не знает, на что способен, пока не попробует.

Пейсли мысленно ощупала края сгустка и начала загибать их внутрь, уменьшая обрывок Завесы; пока она это делала, на неё снова нахлынули все её страхи, но на этот раз девочка смотрела им в лицо и спокойно говорила с ними.

Да, всё плохо, и становится только хуже, но у Пейсли есть Оделия, Хэл и Корбетт. Дэкс – она тянулась к нему всем сердцем и разумом, она найдёт Дэкса, она должна, и ничто её не остановит: ни Завеса, ни её звёзды, ни даже Верховный Конструктор. Мама показала ей, что пути можно изменять. Пейсли выкует собственный путь, если придётся.

– Вот так. Ты контролируешь свои эмоции, ты в безопасности, ты спокойна, у тебя есть сила, чтобы обуздать обрывки Завесы, – говорила ей Никогда, и Пейсли в это поверила.

Она открыла глаза и, увидев, что сгусток Завесы меркнет и исчезает, почувствовала, как вместе со страхом на неё нахлынуло понимание, но она не могла точно определить его, словно часть Завесы проникла и в неё.

Пейсли глубоко вдохнула, её напряжённые плечи расслабились, а зловещее чувство сменилось едва уловимым ощущением постоянного присутствия Завесы, которое она испытывала и раньше. Удивительно, но теперь это чуждое присутствие успокаивало. Пейсли посмотрела на Оделию, Ла-Ла и Хэла, потом на Никогда.

Все четверо смотрели куда-то ей за спину. Пейсли повернула голову и увидела какую-то женщину – пожалуй, чуть старше её ныне покойной матери. У незнакомки были золотистые волосы, уложенные в сложную причёску из кос. Их концы ниспадали красивыми волнами. Женщина смотрела прямо на Пейсли так пристально, словно изучала под электрикомикроскопом один из редких образцов Дока Лэнгли.

– Оделия, когда ты рассказывала мне о своих друзьях, ты забыла упомянуть, что одна из них затронута Завесой! – сказала женщина.

– Простите, чтущая Ализ, я не знала, что у состояния Пейсли есть название.

– Как это с тобой случилось, дитя? – спросила чтущая Ализ. Она взяла Пейсли за руку и увела в глубь комнаты, к дивану, кивком велев Руфусу закрыть за ними дверь.

– Я… – Пейсли с тревогой посмотрела на Оделию.

– Расскажите ей правду – про Дэкса, про вашу мать, про Завесу, – посоветовала Оделия, садясь на стоявший напротив диван.

Хэл тоже присел на краешек, а Ла-Ла придвинулась поближе к Оделии.

Чтущая Ализ по-доброму улыбнулась Пейсли:

– Я увижу правду в твоих словах; они парят вокруг тебя как разноцветные огоньки, но ты их разглядеть не можешь. Моё драконье прикосновение позволяет мне их видеть.