Огненная сага

– Я забираю только тех детей, которым лучше со мной, – тихо, но уверенно сказал Человек-ворон. – Тех, кого били, заставляли красть, чтобы прокормить родителей, или же тех, на кого не обращали внимания. Просто посмотри, как они счастливы.

Он взмахнул крыльями, и пелена рассеялась. Перед глазами Милана открылся сад, мирный и красивый, – ничего подобного он в своей жизни не видел. И среди всей этой зелени, этих цветов и фруктов играли дети, живые и здоровые, образуя единое целое с этим зачарованным местом, в которое их привел Человек-ворон.

– Идем, я покажу тебе кое-что! – Сказочная фигура протянула ему когтистую руку.

Милан схватил ее. Вместе они пошли через сад к близлежащему холму. Оттуда перед ними открылся вид на лощину, в которой лежали десятки серебряных подсвечников, тарелок и подносов, бокалов и монет, а также лунные диски, похищенные из храмов.

– Зачем ты крадешь все это?

Человек-ворон опустил голову, так что кончик клюва почти коснулся его груди.

– Я хочу выковать вторую луну и поместить ее на небе. Моя принцесса возвращается. Она – тьма, которая поглощает звезды. Когда она достигнет Азура, на небе, как когда-то, должна стоять вторая луна. Тогда она останется.

Полный надежды, Человек-ворон посмотрел на него.

ДАЛИЯ, РЫБНЫЙ РЫНОК, ЧАС ЗАЙЦА, 10-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЯБЛОК В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Рассвет еще не начался, а рыбный рынок уже кишел людьми. Они расчистили ночные обломки и установили временные прилавки.

Нок всю ночь ждала знака. Ждала, что Милан вернется. Она была так уверена, что Милан был Сыном Света из древних писаний. Старой душой, одетой в юную плоть. Если бы только он взял ее меч!

Рыжеволосая женщина отдавала двум плотникам грубые приказы касательно того, как нужно было привести в порядок ее прилавок. Нок вспомнила, что когда-то покупала у нее суп.

– Он его прямо-таки выпотрошил, – прошептал один из ремесленников и кивнул в сторону домов на западе от рыночной площади. – Мой дядя стоял у окна и все видел.

– А рассказал ли твой дядя о том, как отважно он сражался? – накинулась Нок на мужчину.

Ремесленник посмотрел на нее, увидел меч на широком поясе вокруг ее талии и отвернулся.

«Я ничего не смогла сделать, – удрученно подумала Нок. – Даже не смогла превратить историю о ночной бойне в легенду о последнем героическом сражении».

Почувствовав бесконечную усталость, она решила пойти домой, как вдруг заметила бледную серебряную линию между булыжниками.

Свет усиливался, распространялся. Теперь решетка из серебра окружала несколько булыжников.

– Смотрите! Вон там! – крикнула продавщица супа и тем самым привлекла всеобщее внимание к странному происшествию.

Мостовая выгнулась.

Шепот пробежался по быстро растущей толпе зевак.

Открылся туннель. В ярком свете Нок увидела расплывчатые фигуры. Послышался звонкий детский смех.

Все разговоры на рыбном рынке стихли, когда Милан вышел из туннеля с двумя маленькими черноволосыми девочками на руках. За ними последовало еще много детей.

У плотника, который только что заставил Нок нервничать, из руки выпал молоток.

– Фредерико? – с надеждой и страхом спросил он почти беззвучным голосом.

Мальчик лет шести повернулся к нему:

– Папа?

Плотник опустился на колени. Он не смог вымолвить больше ни слова, когда мальчик обнял его за шею.

Теперь голоса снова были слышны повсюду. Люди собрались вокруг Милана, поздравляли его, наклонялись к детям. Другие с громкими криками побежали на соседние улицы и переулки, чтобы сообщить остальным горожанам радостную весть о возвращении детей.

Нок ушла. Это был момент Милана, и она не должна была его нарушать, как бы сильно ей этого ни хотелось.