Огненная волчица

Я двинулась к входу, но, не дойдя до него пары шагов, услышала скрип, а через мгновение заиграла гитара. Грустная мелодия успокаивала, лишая решимости, завораживала, как колыбельная. Я прислонилась спиной к стене и посмотрела на чистое небо, такого лазурного оттенка оно бывает только рано утром. Мысли утихали, принимали размытые образы, затуманивались. Наступило то мгновение, когда душа, окрыленная лаской спокойствия, видит мир иным: девственно чистым и лучезарным. Оттолкнувшись от стены, я прошла чуть дальше по двору, чтобы разглядеть в окне человека играющего на гитаре. Алекс сидел спиной ко мне, и я видела голову, склоненную набок, левую руку приподнятую вверх и удерживающую гитару за гриф, а правой он перебирал струны. Музыка поглотила исполнителя целиком, он не заметил непрошеную гостью, наблюдающую за ним. А я, растеряв весь пыл, присела на качели и слушала. Мысли кружились в голове, но определенно не те, с которыми шла сюда. Воспоминания сменяли друг друга. Кто я? Для чего пришла в этот мир? Смогу ли найти счастье здесь или опять сбилась с пути? Музыка успокаивала и нашептывала слова, давно канувшие в бездну прошлого, слова, принадлежащие одновременно каждому и никому в отдельности. И я не заметила, как уснула.

Сквозь сон услышала свое имя. Теплом окутало тело, и снова покой. Но резкий звук, похожий на скрип дверной петли, вырвал из мира Морфея. Шерстяной плед покалывал кожу рук и подбородок. Я приподнялась на локтях и огляделась вокруг. Светлая комната без излишеств: возле единственного окна стоит массивный письменный стол из темного дерева, за ним виднеется гриф гитары, на самом дальнем углу стола фотография в рамке, а в центре – огромный монитор и черная мышка без шнура, с нижней полки торчит край клавиатуры, на полу стоит прозрачный системный блок, выставляя напоказ свое нутро, кожаное черное кресло на колесиках стоит возле стены (видимо, куда откатилось, там и оставили), шкаф, пара полок с книгами и, конечно же, кровать (я лежала как раз на ней, рассматривая все вокруг с удивлением человека, еще не совсем отошедшего от сна) – вот и вся обстановка.

Пробуждение смутило, особенно место, в котором проснулась: «Я в доме Алекса или нет? Как меня угораздило уснуть?» – такое кого угодно удивит. Отодвинув плед в сторону, я спустила ноги на пол и почувствовала нежное прикосновение шерсти к голым ступням. На полу лежала темно-бурая шкура: старенькая, кое-где примятая и потертая, но красивая. Я непроизвольно опустила руку и провела пальцами по краешку. Все еще мягкая в тех местах, где сохранился ее первозданный вид, она словно хранила в себе былое величие зверя, погибшего, скорее всего, довольно давно, от рук охотника или более сильного хищника.

– Кто же тебя одолел?

Солнечный луч коснулся стекла, защищающего от пыли и повреждений фотографию в деревянной рамке, и отразился тонкой светящейся дорожкой по гладкой столешнице. На снимке запечатлены две молодые пары, стоящие по колено в воде, а за их спинами темная водная гладь и светлое небо без единого облачка. Радостные лица и сплетенные пальцы говорили о многом.

– Долго же ты спишь.

Я на миг позабыла о том, что нахожусь в чужой комнате и сижу на чужой постели.

Но вот он: гостеприимный хозяин дома, позаботившийся о гостье со странными наклонностями засыпать абы где. Аж стыдно. Серые глаза щурились, выдавая улыбку, которую прятали губы. Я не заметила, когда Алекс вошел в комнату. Но хотя бы догадки, в чьем же доме проснулась, благополучно подтвердились. Вот только хорошо это или нет?

– Извини, – сложно подобрать внятное объяснение, когда сама себя поставила в стесненное положение. – Я, наверное, заслушалась. Это же ты играл?

Алекс перевел взгляд с меня на гитару и улыбнулся:

– Да. Балуюсь иногда, – и снова вернулся к разглядыванию моей персоны, причем делал он это так… оценивал что ли? – Но ты первая кого я усыпил.

Наши глаза встретились, повисла минута молчания и … Мы рассмеялись: громко и в унисон. Ситуация забавляла.

Продолжая широко улыбаться, Алекс махнул рукой, приглашая последовать за ним, и вышел из комнаты. А я медлила, собирая себя в кучку. Смех помог скрыть неловкость, но не избавил от нее полностью. Раздался звон стекла и скрип, по-видимому, Алекс находился в кухне или гостиной, но я не уверена, есть ли в доме гостиная или даже кухня.

Умудрилась проспать всю экскурсию.

– Аврора, помоги с посудой. Скоро Мари и Леран придут.

«Мари? Леран? А они что здесь забыли? О Боже, неужели он рассказал о моем позоре?» – я и так мысленно провалилась сквозь землю. Осталось закопаться где-нибудь реально. Пришлось спешно придумывать сносную причину для своего визита, да еще и в столь раннее время, но перед этим зачистить следы своего пребывания в постели брата подруги, иначе улыбочками не отделаюсь.