Огненная волчица

Я вздрогнула. Забыла о присутствие Лерана, а он мягко положил ладонь на спину и легонько подтолкнул вперед.

– Не стой, как чужая.

– Да, со мной все нормально.

Леран улыбнулся, поманил к себе жену, и они ушли. Возможно, ребята решили, что мне необходимо освоиться или договориться с самой собой. И, наверное, были правы. Но я, как вкопанная, продолжала стоять на одном месте, прислушиваясь к домашним звукам. Ребята не спешили возвращаться. А где-то в одной из комнат находился Алекс. Но я не знала в какой именно. Да и что уж юлить! Я боялась увидеть его, хотя пришла именно ради этого сероглазого индейца с явными наклонностями психа и самоубийцы.

– Бабуль! Люди?! Кто-нибудь дома есть?! – по квартире разнесся знакомый хрипловатый голос, а по моему телу прошла мелкая дрожь

Тут же хлопнула входная дверь, и Мари внесла поднос с чашками и чайником. Как будто все это время стояла под дверью и ждала сигнала.

– Братик проснулся, – Мари подмигнула и заговорщицки прошептала. – Надо и ему чай отнести.

– А можно я отнесу? – сама не поверила тому, что сказала. Оказывается, у меня иногда газ срабатывает бесконтрольно.

– Хочешь его увидеть или замучить вопросами?

Мне бы хотелось поговорить, расспросить, узнать наконец-таки все ответы, услышать их лично из уст Алекса, но увидеться с ним – самое важное.

– Поверь, я не стану докучать. Всего пару минут.

Мари улыбнулась и, всучив в руки поднос, подвела к комнате своего брата. Дверь распахнулась от толчка и я, на мгновение испугавшись, что увижу то, чего боюсь больше всего, опустила взгляд в пол.

– Братишка, к тебе гостья.

Я услышала сопение и шорох. Отступать было поздно и, выдавив из себя подобие улыбки, я резко подняла голову и посмотрела прямо перед собой. Алекса сидел на кровати, укрытый пледом до самого подбородка, и улыбался. Он выглядел уставшим, как после болезни, но почему-то очень счастливым.

– Чай? – я не знала, что еще добавить, и застряла на пороге, а Мари бесцеремонно подтолкнула вперед и захлопнула дверь. Пришлось крепче вцепиться в поднос, чтобы удержать его. – Куда поставить? – глупый вопрос, в комнате было не так уж много мебели: кровать, стол, стул с высокой спинкой и две полки, приколоченные прямо к стене, а еще шкура на полу, как у Алекса дома, но выглядела она намного плачевнее.

– Поближе ко мне.

Стараясь не смотреть на парня, пристально следящего за каждым моим движением, я ногой придвинула стул ближе к кровати и поставила на него поднос.

– У тебя уютно. А кто это бедное животное на полу?

– Вроде, часть медведя.

– Стольких убил на охоте, что уже и не помнишь?

– Не мой трофей, а деда.

– Тогда понятно. Чай налить?

– Если не трудно.

Мы или играли в сиделку и вежливого больного, или кто-то явно надо мной потешался. Но я обещала Мари не тревожить Алекса, и предоставленные мне пара минут с ним наедине скоро должны были закончиться. Так что оставалось продержаться недолго. Главное я увидела. Алекс выглядел живее живых, хотя вчера казалось, что он и до утра не протянет. Но находиться с ним в одной комнате, без посторонних, при закрытой двери и всего в нескольких сантиметрах – этого я не предусмотрела. Чувство неуверенности не позволяло расслабиться. Руки дрожали, когда поднимала чайник и наливала ароматный напиток.

– Не обожгись.

– Постараюсь.

– Тебе холодно или страшно? Вроде, на волка не похож.

«На волка?!» – обычное слово превратилось в огромный кулак и долбануло в солнечное сплетение. Не в прямом, конечно, смысле, но в свете последних событий оно звучало, как сигнал об опасности. Я посмотрела на Алекса, но его лицо не выражало ничего подозрительного. Он даже не двинулся, сидел все в той же позе. Глаза щурились, на губах полуулыбка. И что это за выражение такое? Играешь на моих нервах? Издеваешься?

– Так я чай сегодня дождусь?

– Несомненно. Держи, – я подняла чашку и протянула ее, но умудрилась зацепиться локтем за спинку стула, и если бы Алекс не успел обхватить мои ладони своими, к его вчерашним травмам прибавились бы ощутимые ожоги.

Мы на несколько секунд, словно зависли во времени, а потом я оторвалась от серых глаз и увидела туго перебинтованные ребра и свежие следы от царапин на правом предплечье. А Алекс забрал чашку (от греха подальше) и снова откинулся на подушки.

– Очень болит?

– Терпимо.

– Я зря так рано пришла. Наверное, лучше зайду позже.

– Если хочешь… Лично я, нет.

Нет? Как его понимать? Шоковое состояние после вчерашнего, голова пострадала? Поэтому ведет себя так непредсказуемо?