Огненная волчица

– Да. Ты становишься сильнее, меняешься. И если верить старикам, а они у нас любят сказки рассказывать, то станешь выносливее, крепче и быстрее, чем обычный человек.

– Но как такое возможно?

– Так говорят.

– Твоя бабушка рассказала не все?

– Да. У каждой истории множество дополнений.

– Ясно, – я поморщилась от усилившейся боли и подтянула одеяло к подбородку, но молчать или засыпать не хотелось, я нуждалась в чужом присутствии и проявлении жизни, а не в покое и тишине. – Алекс, как ты догадался, что меня пыталась убить Катрин, а не кто-нибудь другой?

– Ты сама назвала ее имя.

– Да? – я не могла вспомнить этого. – Странно. Не помню. Но разве нет других вариантов?

– Каких же?

– Дон.

Алекс выпрямился, нахмурил лоб и сжал в руке кочергу так яростно, что его костяшки посветлели.

– Откуда узнала о нем?

– Катрин рассказала. Она хотела свою вину перекинуть на Дона, думая, что вы враги.

– Это не так.

– Но ты ведь увел у него Оливию? Или ошибаюсь?

– Катрин рассказала тебе многое. Удивлен ее поступку. Но у тебя неверное мнение. Они расстались задолго до наших отношений. Да и отношениями это не назовешь. Мимолетное увлечение, – Алекс сделал паузу, а меня кольнул очередной укол ревности. – Я еще ни разу не задумывался о собственной семье, о второй половине. Или время не пришло, или слишком люблю свободу, – он даже ухмыльнулся и отвернулся к окну.

Продолжать разговор не имело смысла, но за расспросами я прятала чувства, а Алекс об этом не догадывался.

– Ты любил Оливию?

– Я ее и сейчас люблю, но как друга. Так всегда было.

– Алекс, ты веришь, что оборотень, переступивший хоть раз грань, теряет душу и возврата ему обратно нет?

– Квалесцент не знают пощады, не умеют любить и заботиться.

– Ты уверен? Дон же был твоим другом.

– Да. Я хотел помочь, но он не дал и шанса.

– А что тогда случилось?

– Тебе важно знать?

– Да.

– Зачем?

– Хочу понять, в чем заключается главная опасность.

– Как пожелаешь. Но я бы хотел уберечь тебя от этой стороны нашей жизни.

В который раз наши глаза встретились. Видимо, Алекс все еще свыкался с моей ролью в его жизни, сомнения владели сердцем оборотня, и я понимала его.

– Хорошо. Расскажу, – Алекс вновь отвернулся, ему было трудно, но я вынудила на откровение. – Все произошло в полнолуние – ночь, когда нам сложнее бороться со звериными инстинктами. Утром Дон поругался с Оливией, а вечером до темноты все собрались в лесу, возле океана. Находясь в стае, прислушиваясь к ритму каждого сердца, преклоняясь перед вожаком, мы контролируем себя и поддерживаем друг друга. Но в тот раз все пошло кувырком. После ссоры с Оливией Дон нервничал, отказывался слушать Веркена, хотя за год до этого признал его как своего альфу. Упрекнул меня в слабости и нежелании занять место танухм, предназначенное по крови. Я все еще помню, как мы с ним грызлись, дело едва до драки не дошло. И, как назло, столкнулись с браконьерами. Дона как подменили, когда он увидел тело волка, совсем молодого щенка, и учуял запах крови и смерти. Он превратился раньше всех и перегрыз одному из браконьеров глотку, – Алекс уперся ладонями в стекло, и я увидела (или мне померещилось), как на мгновение человеческие ногти удлинились и поменяли форму, а по стеклу царапнули уже когти зверя, но когда он отошел назад, то выглядел спокойным и прежним. – Нам удалось спасти остальных двух, а Дон сбежал и не появлялся дома несколько недель. Оливия, как и все мы, видела его боль, но не могла помочь.

– А что дальше?

– Дальше… – Алекс продолжал копаться в стертых временем воспоминаниях, как будто искал что-то важное, что-то, что опровергло бы его собственные слова. – Ничего хорошего. Настроение Дона с каждым днем ухудшалось, злился и раздражался от каждого пустяка. По ночам пропадал, а в округе поползли слухи о нападениях крупного зверя. Я не видел тел и не могу утверждать, что это жертвы оборотня. Но и Дон молчал. Потом его заметили в компании Катрин, и последняя ссора с Оливией подвела черту. Он ушел и появлялся в родных местах редко, а за последние два года видели раза три-четыре.

Узнавать что-то новое всегда интересно. А информация о Доне (хотя я его и не знаю) может помочь с более важными вопросами. Я все-таки сомневалась относительно оборотней потерявших душу после убийства. Не все случаи, когда один отбирает жизнь другого, имеют под собой темную подоплеку. Иногда это вынужденная мера или состояние аффекта. И не только оборотень может оказаться на распутье двух дорог, но и человек способен на жестокость и преступление, при этом каждый имеет право на помилование и искупление грехов, так же, как и на прощение, или хотя бы на шанс доказать свою невиновность. Да и никто точно не знает, с чем связано появление оборотней: раса, населившая Землю одновременно с людьми, мутации, магия, инопланетное вмешательство; люди сами толком о себе ничего не знают, до сих пор ищут недостающее звено в теории Дарвина. Почему же тогда существа, отличающиеся от людей, лишены права оправдать себя? Потому что сильнее и быстрее? Или потому что они не похожи на нас?