Огненная земля

На мотоботе, на котором шел Батраков, он и люди лейтенанта Стонского вынесли то же, что и люди Букреева — Рыбалко. Но дальше им повезло. Их прибуксировал почти к самому берегу опытный и удачливый командир сторожевого корабля, и отцепленный мотобот, работая на своих моторах, первым пристал к пляжу высадки. Но волна вернулась в шипении и грохоте камней и отбросило суденышко обратно в море. Освещенные прожекторами и пожарами кораблей, мотоботы почти в упор расстреливались из пушек и крупнокалиберных пулеметов. Минута промедления значила очень много. Если ожидать пока мотобот своим ходом подобьется снова к берегу, пройдет столько времени, сколько нужно немцам для того, чтобы утопить судно. Батраков вспомнил с внутренним удовлетворением, как он первым прыгнул в студеную воду, как его вынесло прибоем. А потом уже появились Горбань и лейтенант Стонский, собиравший штурмовую группу.

Моряки залегли на прибрежной гальке, накрытые прицельным огнем. Надо было немедленно поднимать людей в атаку. Батраков первым овладел собой и, подняв людей, перескочил проволочные заграждения и перебежал минное поле. Его пример увлек других. Они отштурмовали прибрежные доты и с налета подавили батарею, стрелявшую по кораблям.

Рассуждая сейчас, Батраков не мог наверняка установить, знал ли он степень опасности, первым перебегая минное поле. Чувство гордости за свое поведение почти убедило его — знал; вступая в пререкания со своей совестью — не знал. Но ведь ему точно было известно о минировании пляжа высадки. В момент боя, конечно, трудно проследить за своими чувствами. Сейчас же хотелось проверить себя.

Что руководило им? Конечно, чувство долга и ответственности. Нужно было до рассвета обязательно разбить сковывающие группы противника, укрепиться, чтобы встретить как надо маневренные группы.

Итак, он первым перебежал минное поле. При новороссийском штурме краснофлотец Прохоров сознательно пошел через минное поле, погиб, но помог товарищам. Батраков, в политбеседе пропагандируя геройский поступок Прохорова, ловил себя на мысли: «самому так не поступить». И вот поступил. Для дальнейшего хода событий было важно — он первым проложил дорогу к прибрежной укрепленной возвышенности и помог внезапно атаковать врага. Первый пример много стоит. Но не будь его, так бы сделал кто‑нибудь другой, тот же Горбань или Стонский, или любой десантник, овладевший собой раньше других. Итак, ему просто повезло опередить кого‑то…

Почему он не подорвался? Саперы–армейцы, присланные для разминирования пляжа, установили — шторм забросал мины камнями, затянул песком и галькой. Но люди все же подрывались.

Только на рассвете Батраков узнал от 'Курилова о подвиге Ярового. Мина взорвалась у его ног. Тяжело раненый, с перебитыми ногами, Яровой приказал положить себя на плащ–палатку и нести вперед. Истекающий кровью, он лежал на плащ–палатке, стреляя из автомата и кричал: «Ребята, за мной!» Он увлек людей, и они выбили немцев из их укреплений.

Самым тяжелым было известие о том, что Букреева и Рыбалко нет. Они не высаживались. Положение сразу же осложнилось. Размеченная линия берега атаковывалась разновременно небольшими группами. Такие атаки могли в общей сложности и не принести успеха. Помня беседы с Букреевым и его образное выражение о ртути, Батраков старался теперь «собрать капельки ртутного шарика, чтобы сжать его в кулаке для удара».

Горбань помог ему связаться с группами высадки. КБатракову, возглавившему батальон, сходились моряки, прорубаясь гранатами и кинжалами. К нему подошел Цыбин с автоматчиками, занявший южную окраину рыбачьего поселка и курганы, и затем, выйдя на шум боя, они обнаружили моряков второй роты, прорвавшихся до высот за поселком и до противотанкового рва.

Сам Батраков, непосредственно командуя центральной группой, к рассвету отштурмовал северную окраину поселка, а к восьми часам захватил артиллерийскую батарею, прожекторную станцию и два склада с инженерным имуществом. Выйдя правым флангом к морю, Батраков увидел при свете солнца болото, залитое водой, в низине между озером и морем и поднимающиеся, словно в тумане, постройки второго рыбачьего поселка, дамбу, откуда палили немецкие батареи.

Закрепив стык с армейской пехотой, Батраков выполнил первую часть задачи, поставленной командованием перед десантным батальоном. Ночная высадка, несмотря на потери и путаницу, принесла свои результаты. Противник, получивший неожиданный удар и смело атакованный, не знал о силе десанта.

Часть третья

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Десант был совершен. Теперь закончился период скрытого сосредоточения сил, ночных маршей, военных хитростей. Две силы — одна наступающая и другая обороняющаяся — встретились в открытой схватке. Немецкие генералы Манштейн, Маттенклотт, Иянэке, ожидавшие десанта, отовсюду теперь увидели его.

Позади немцев лежали обширные просторы Крыма, аэродромы, хорошие автомобильные дороги для переброски солдат и военной техники к угрожаемым местам. Восточный берег Керченского полуострова был заблаговременно укреплен и насыщен войсками.