Огненное лето

Пальцы рук Ноя, которыми он держался за стену, побелели от напряжения. Он на несколько мгновений закрыл глаза. Да, он сказал это. И теперь вспомнил все до конца: встревоженное лицо Энн, то, как она тащила его в свой коттедж, как сбросила одежды и скользнула под одеяло, чтобы начать его мучить…

Потянулись длинные минуты молчания. Энн смотрела на Ноя. А он только пожимал плечами, пытаясь выкинуть из головы едкие и остроумные фразы, которыми мог бы ей ответить.

— Ты, наверное, получила ночью огромное удовольствие от такого посмешища, как я, — наконец сказал Ной.

— А еще ты сказал…

— Что? Договаривай.

— Еще ты сказал, что хотел меня.

Ной мгновенно вспомнил эти свои слова. Он действительно сказал тогда доведенным до изнеможения голосом: «Я тебя хочу!» Более того, мог бы повторить это сейчас.

— Если бы ночью ты совсем очнулась от своих кошмаров, то убедилась бы, что я говорил чистую правду. Поверь мне!

Ной подумал, что все это могло произойти ночью. Но не сейчас. Сейчас он должен забыть о ней. Хождение по краю пропасти надо прекратить! И относиться к Энн, как к своей сестре. Иначе она получит над ним неограниченную власть. А такого допустить нельзя!

Он снова пожал плечами и через силу сказал безразличным тоном:

— Желание и необходимость — две разные вещи.

— Понимаю, — тихо пролепетала Энн.

— Так вот. Я могу хотеть кого-то. Но при этом мне не нужен никто.

— Я это уже слышала.

Ной краем глаза взглянул на постель, на которой они с Энн провели эту ночь, прижимаясь друг к другу и сгорая от неудовлетворенного желания. Затем повернулся и, придерживаясь за стену, вошел в ванную. Посмотрев в зеркало на свою запачканную физиономию, он опустил голову над раковиной и потянулся к крану.

Однако успел только зачерпнуть пригоршню холодной воды и плеснуть на себя. Руки Энн обняли его за шею, а щека прижалась к спине.

— Неужели так трудно согласиться с очевидностью, Ной? С тем, что около каждого из нас должен находиться кто-то, за кем надо ухаживать и кому необходимо помогать? И разве это так уж плохо?

Ной выпрямился.

— Я забочусь о тебе. И не раз доказывал это.

— Но все же я тебе не нужна. Ведь так?

Он утвердительно кивнул. Действительно, сейчас меньше всего на свете ему хотелось, чтобы Энн стала нужной. Необходимость иметь кого-то рядом всегда доставляла ему одно неудобство, а порой даже и боль. То же самое происходило с доверием. Он не доверял никому…

Энн медленно покачала головой.

— Через несколько дней я уеду, Ной. Сразу же после бала. Неужели мы не можем себе позволить хоть толику наслаждения в оставшееся время? Или, по крайней мере, быть честными друг с другом?

Вырвавшись из ее рук, Ной отступил в дальний угол ванной.

— Черт побери, разве я не был с тобой честен?

— Ты так думаешь?

Ной не хотел обижать ее, но еще больше не хотел, чтобы она заботилась о нем. Потому что это непременно ограничило бы его свободу, поставило бы в зависимость от Энн, чего он ни в коем случае не мог допустить. А сейчас надо было как-то ретироваться. Подобная интимная обстановка не сулила ему ничего хорошего. Ной начал осторожно пробираться к двери, стараясь обойти Энн подальше. Это ему удалось. Добравшись до кровати, он не стал тратить время на то, чтобы надеть носки, а сунул босые ноги прямо в кроссовки и только после этого поднял глаза на Энн.

— Не знаю, что бы ты сейчас хотела от меня услышать, но манипулировать и играть мною я не позволю.

— Ты думаешь, что я хочу этим заниматься?

Она грустно посмотрела на Ноя. Он заметил эту перемену в ее настроении, причиной которой был сам. Ему сделалось жалко девушку. Это чувство было лишним. Он не должен проявлять слабости и становиться сентиментальным, иначе может попасть в сети, из которых трудно будет вырваться. Единственным способом противостоять нахлынувшей предательской жалости было разозлиться. В минуту неуверености и растерянности он всегда прибегал к нему.

— Я вынужден уйти, Энн! Ты стараешься найти нечто такое, чего здесь нет!

— Хочешь обдурить меня или самого себя? — тихо спросила Энн. — Или же боишься, что не сможешь с собой справиться?

Она попала в точку. Ной действительно боялся, что не сможет совладать с собой. И это окончательно взбесило его.

— Какая самонадеянность! — воскликнул он. — И ты впрямь думаешь, что никто на свете не может устоять перед твоими чарами?

Ной тут же пожалел о том, что сказал. Никогда за всю свою сознательную жизнь он не позволял себе уязвить кого-либо грубым словом. Сейчас это произошло. И сердце его обливалось кровью.

— Ничего подобного, — спокойно возразила Энн, перейдя вслед за ним в спальную. — Вполне возможно, что найдется немало таких, кто легко смог бы мне противостоять. Но я решительно отказываюсь поверить, что в их числе найдется место для тебя.

Энн выразительно посмотрела на Ноя и вышла. Он слышал, как закрылась наружная дверь. Несколько мгновений Ной неподвижно стоял посреди комнаты. Затем бросился на кровать, перевернулся на спину и закрыл глаза. Но тут же понял, что не может не вспоминать прошлую ночь. И еще то, что Энн, возможно, не ошибается: она действительно нужна ему…