Огненное погребение

СОЛДАТ: Ебу я туда нырять. Смотри, и лестница на хуй сгнила.

ЕФРЕЙТОР Не сцы, зема, сейчас спросим. (Говорит в рацию.) «Третий», «третий», я «девятый». Тут лестницы нет, разрешите применить дымы?

После ответа достает из подсумка дымовую шашку, рвет ленту и бросает загоревшуюся шашку в емкость.

* * *

Внутренность емкости.

Крупно, в дыму, лицо Гитлера. Оно мертвенно бледное, в темных пятнах грязи и крови.

Повязки нет.

Гитлер умирает от потери крови.

Дым окутывает его, и из сохранившегося глаза текут слезы, Гитлер плачет.

Лбом ко лбу к нему прижата голова Султана, Гитлер держит его за волосы, вцепившись смертельной хваткой.

Камера отъезжает, мы видим, что за волосы Гитлер держит отрезанную голову.

* * *

Город Ковров.

Комната в частном доме, ночь. Андрей и Люба в постели.

ЛЮБА: В Нижний поедем?

АНДРЕЙ: Сначала в Нижний, а там посмотрим.

ЛЮБА: Мать снилась вчера. В степи какой-то, у колодца. Про деньги говорила, мол, на дно утащат.

АНДРЕЙ: Надо в монастырь съездить. Замолим грехи, заживем, как люди.

ЛЮБА: Можно и в монастырь. Если пустят.

АНДРЕЙ: Как не пустят? Мы пожертвование сделаем.

ЛЮБА: Могут меня не пустить, и на деньги не посмотрят.

* * *

В комнате Андрей, в дверь стучат.

Андрей подходит к двери и, встав сбоку, за стену, спрашивает.

АНДРЕЙ: Чего там?

ГОЛОС: ЛЮБЫ Дядя Саша, это мы.

Андрей открывает дверь, заходит Люба и Мужик.

МУЖИК: Вечер добрый.

АНДРЕЙ: Здоровенько. Проходи, присаживайся.

Мужик садится за стол, на столе бутылка водки.

ЛЮБА: Пойду закуску принесу. (Выходит из комнаты.)

АНДРЕЙ: Ну что, нашел?

МУЖИК: Принес.

АНДРЕЙ: Показывай.

Мужик достает из сумки сверток, разворачивает его, виден огромный револьвер несуразного вида. Андрей берет в руки револьвер, разбирает его и рассматривает.

Пиздец, ну и инструмент. Это что, резиновый?

МУЖИК: Ну да. «Ратник».

АНДРЕЙ: Ну и на кой он мне? Говорили про настоящий.

МУЖИК: Ну ты че, совсем, что ли? Я тебе что, КПВТ припру? Пушку самолетную? АГС? Не делают у нас пистолетов.

АНДРЕЙ: Делают. «Каштан» делают.

МУЖИК: Там не вынесешь, ни целый, ни частями. Строго очень.

АНДРЕЙ: Вообще, что ли, никак? Помню, в Ижевске автомат у каждого работяги был. А у пацанов «Макар» вместо рогатки.

МУЖИК: Вспомнил, ага. У нас тоже было, да прижали. Разве только с начальством договориться, спишут у себя как брак. Да ты не бойся, он не резиновый. Ствол настоящий и барабан без дырок, не сверленный. Под 32-й калибр, под охотничий. Гильзы обрезать надо и пороха меньше сыпать, а пуля обычная, свинцовая. А хочешь, таких дам?

Мужик достает из кармана и кладет на стол несколько патронов с огромными, заостренными пулями, похожими на боеголовки ракет.

АНДРЕЙ: Это что?

МУЖИК: А мы пулю от «Утеса» пополам режем, обжимаем в калибре. Пошли на Ширину гору, в лес, сам увидишь. Березу (показывает руками толщину ствола) насквозь.

АНДРЕЙ: Много патронов?

МУЖИК: Есть. Тридцать штук хватит?

АНДРЕЙ (смеется): На три жизни.

МУЖИК: Тридцать дам, а больше и не надо – на пятом выстреле рука отнимется, а на двадцать пятом он и сам на куски.

Андрей рассматривает револьвер, еще раз заглядывает в ствол.

АНДРЕЙ: Прямо как в кино. Не смотрел, про бандитов?

МУЖИК: Хуй знает, может, смотрел. Как называется?

АНДРЕЙ: Да не помню. Про маму что-то там. Там один в ракетницу смотрит и спрашивает: «И откуда ствол такой, дикий?».

Мужик и Андрей смеются, заходит Люба, несет тарелки с колбасой, огурцами…

* * *

Сон Андрея Андрей идет по полутемным улицам промышленной зоны. Улица – это проезжая часть между двумя высокими бесконечными стенами из кирпича, за которыми что-то вспыхивает, как электросварка, поднимаются клубы пара, ухает, грохочет, скрипит. Проходит мимо КПП, из ворот выглядывает Китай в форме охранника, смотрит на Андрея, не говорит ничего, просто поднимает руку, сжатую в кулак, подобно жесту «Рот-фронт».

Андрей проходит мимо, сворачивает в какой-то переулок. Вдруг от стены отделяется невысокий, худощавый человек.

Молодой человек, юноша-»малолетка», обращается к Андрею.

МАЛОЛЕТКА: Эй, мужик!

АНДРЕЙ: Чего тебе?

МАЛОЛЕТКА: Мужик, у тебя нож есть?

АНДРЕЙ: Нет.

МАЛОЛЕТКА: А надо.