Кабан, на костылях, в свежих шрамах от ранений, разговаривает с Зэком, худым, немолодым, в татуировках.
КАБАН: Прикинь, я три года на воле был. Женился, машину купил. Ну, думал, заживу – и на тебе, мало того, что подстрелило какое-то зверье, так еще и мусора лапти плетут.
ЗЭК: Та же хуйня. Таксистом работал. По последнему сроку семерку торчал, хотел на воле семерку побыть. И случайно, пассажир, сука, забывает в машине плетку. Прикинь, мусора прошмонали – а там «Стечкин», под сидушкой! Меня и грузят, на хуй им пассажира искать.
КАБАН: Ебать, «Стечкин»! Озверелый пассажир.
БАНЩИК Давайте, заканчивайте, сейчас воду выключу, тут баня, а не…
ЗЭК (
КАБАН (
Пустынная степь, выгоревшая от солнца невысокая трава, возле бетонного колодезного кольца сидят Китай и Гитлер. Они без ран и шрамов, у Гитлера два глаза.
Китай и Гитлер сидят рядом, поджав ноги по-татарски. Колодец полон воды, в одном месте, где кольцо выщерблено, стоит алюминиевый ковшик, крышка от солдатского котелка.
К колодцу подходит Андрей.
АНДРЕЙ: Привет, бродяги!
КИТАЙ: Привет, Колек!
ГИТЛЕР: Привет!
КИТАЙ (
АНДРЕЙ: Напиться тут можно?
ГИТЛЕР: Не так просто.
АНДРЕЙ: Чего ж не просто?
Строго тут.
ГИТЛЕР: А ты думал! Вон, я рукой хотел зачерпнуть
Ковш поставь.
Китай, откуда у тебя погоняло?
КИТАЙ: А я в детстве в Китай бегал, кунг-фу научиться. До Читы доехал, там с поезда сняли.
ГИТЛЕР (
АНДРЕЙ: А тебя чего Гитлером прозвали?
ГИТЛЕР: Я как заехал на зону в первый раз, там козлота из меня план выбивать начала, черенками от лопат. Я и говорю – план вам будет, только обойдется он, что Гитлеру война.
АНДРЕЙ (
ГИТЛЕР: Ну, осмотрелся, понял, что свалу нет, или план или убивать будут, каждый день, воткнул там одному гадиле электрод. Меня на новый срок, его на больничку. Так и прилип этот Гитлер, я и масть по приколу набил.
ГИТЛЕР: Пей, Андрюха.
КИТАЙ: А у тебя откуда погоняло?
АНДРЕЙ: По фамилии. Нестеров моя фамилия. Батя летчик был, военный, в аэроклуб меня записал. Я даже два раза успел с инструктором полетать. Гуляю во дворе, выстругиваю винт к модели, тут идет один, постарше, проходу мне тогда не давал. Ну и сразу мне выписывает в ухо. Я ножик, которым строгал, ему в ливер и воткнул, на малолетку поехал. Там и пошло, «петля Нестерова», потом просто Петля, а потом, для простоты – Петеля. Батю из партии и из армии, родня того терпилы добилась. Отец мне до самой смерти не простил. Сказал, что я у него небо отнял.
ГИТЛЕР: Ну, теперь не пропадем, а то нам уже и рассказать нечего, а пить хочется. Жарко.
Молитвенный дом. Сектанты.
Среди молящихся старушек и пожилых женщин – Люба, она очень скромно одета, в платочке. В глазах ее горит знакомый нам серый огонь.
Крым, весна. Рыбаки возвращаются с моря, на берегу лежит овчарка, со свалявшейся, линяющей шерстью, безобразными, растянутыми сосками. Собака смотрит в море, не отводя глаз.
Послесловие
Комната переговоров в офисе Савелюшкина.
В комнате за столом сидит Николай Михайлович, он бледный, неспокойный, осунувшийся. Рядом с ним сидит телохранитель.
В дверь стучат условно, несколько раз, охранник встает, открывает дверь своим ключом, на цепочке.
Заходит Второй телохранитель с метало-детектором в руке.
ВТОРОЙ ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ: Проверил я его, чистый. Запускать?