Огненное сердце вампира

— К счастью, милая, я не на твоём месте. Я расскажу тебе только то, что посчитаю нужным, и тогда, когда решу сама. А если не сменишь тон, на более спокойный и доброжелательный, то, поверь, мы найдём способ тебя утихомирить, — усмехнулась Ингвильда. И её усмешечка показалась мне гаденькой, не сулящей ничего хорошего.

Я на физическом уровне ощутила, как во мне начинает закипать раздражение. Чёрт! Чёрт! Тысяча чертей! Да что за идиотские тайны! Ладно, хрен с вами, можете не говорить обо мне. Плевать! Хуже чем в багроговых шахтах уже не будет. Но про Алрика, вы мне всё скажите!

— Не надо! — взвизгнула гиена. — Что тебе этот рыжий вампир? Ты ему не нужна, иначе нашёл бы. А если он мёртв, так к чему тебе печальные новости?

— Отвяжись! — мысленно рявкнула я своему питомцу и рывком поднялась, сбрасывая с себя листья и куски засохшей грязи.

— Да идите вы к такой-то матери со своими тайнами и угрозами! — заорала я, приближаясь к вампирше. — Немедленно говорите, где Алрик и что вам от меня надо?!

Вот только что мой гнев по сравнению с вампирской силой. Красотка без труда толкнула меня на кровать, а доктор невозмутимо придал моему телу первоначальный вид голубца.

— Процедура не окончена, — строго, как расшалившемуся ребёнку, сказала вампирша. — Не нарушай режим, пожалуйста!

Осталось ещё пальчиком погрозить и лишить сладкого.

— Ну и чего ты добилась? — активизировалась гиена. — Твои истерики здесь никого не волнуют. Да и, честно признаться, нигде не волнуют. Твоё мнение никому не нужно и неинтересно, неужели не поняла ещё? Слабая, бесхарактерная дурочка, умеющая только жаловаться на судьбу. Ничтожество! Кусок говна, плывущий по течению!

Глотая слёзы обиды и бессилия, я лежала, стараясь не смотреть в сторону прогуливающейся по палате вампирши. Но взгляд цеплялся за неё, следил за каждым её шагом.

А она не спешила, наслаждалась моментом. Действительно, куда торопиться, у них — вампиров впереди столетия?

Лёгкое струящееся платье, смуглая кожа, блестящие, тёмные, будто ягоды спелой черешни, глаза. От неё исходили мощные потоки силы, здоровья, могущества. Голос глубокий, тёплый, рыхлый и мягкий, словно плодородная, вспаханная почва. О! Она была прекрасна, как роща в середине мая, как цветущая поляна, как засеянное поле. Женщина дающая жизнь! И мне, обмазанной грязью, облепленной листьями стало ужасно стыдно перед ней, за свой отвратительно— жалкий вид. Неужели так трудно было чуть позже явиться?

— Целитель Орм говорит, что ты уже здорова, — проговорила знакомая Алрика, дотрагиваясь до моей, рдеющей от смущения, щеки. — Как же ты напугала нас, девочка.

В словах и голосе женщины слышалась искренность, но только зачем я всей этой вампирской компании? С едой бы так возиться не стали. Но ведь у меня, кроме крови, ничего для них не было. Да и чем ещё человек может поделиться с вампиром?

— Это вполне естественно, что ты проявляешь беспокойство, по поводу своего нахождения здесь. Кристина, ответь мне, ты готова к конструктивному диалогу. Если готова, то мы поговорим. А если ещё нет, то мы всё оставим, как есть. Обещаешь ли ты вести себя сдержанно?

Она взлетела над полом и опустилась на подоконник. Тоненькая, изящная, воздушная, но в то же время, грациозная и гибкая, как кошка. Лёгкий ветерок играл подолом её платья, тормошил чёрные локоны.

— Да, обещаю. Мне бы хотелось получить более внятные ответы, чем те, что предоставляет ваш персонал, — выдавила я из себя, сгорая от стыда и ощущения собственной ничтожности. Во взгляде, стоящего рядом целителя, мне почудилась снисходительная усмешка.

— Ты права, Кристина, — женщина вновь одарила меня своей мягкой, всепонимающей улыбкой. — Твоё состояние стабилизировалось, и я больше не вижу причин держать тебя в неведении и в изоляции. Так что, встречаемся в саду, через двадцать минут. Надеюсь, этого времени тебе хватит на то, чтобы привести себя в порядок. Но учти, девочка, если я увижу, что ты утратила контроль над своими эмоциями, то наш разговор прервётся, и мне вновь придётся тебя изолировать.

Вампирша удалилась, а следом за ней и целитель, на прощание, мазнув по мне взглядом, полным гадливости.

Нужно было отдать должное магам земли, им удалось восстановить сад так, будто в нём и не было никакого пожара.

Он кричал, шумел, свистел. От обилия яркой густой зелени, благоухания всевозможных цветов, пёстрого порхания бабочек и горластых экзотических птиц захватило дух. Ветер играл с листвой, и по красным дорожкам, в гуще травы, на разноцветных лепестках скакали озорные солнечные зайчики. В воздухе, напоенном ароматами цветущего сада, отчётливо слышались морские нотки. И сердце заколотилось в глупом ожидании чего-то волшебного, а в области солнечного сплетения защемило до слёз, до боли, от которой я пригнулась, схватившись обеими руками за живот.

Всё это когда-то было в моей жизни, давным-давно, ещё до войны.