Огненные Ифриты

— Стыдно врать, ифрит. — невозмутимо заметил голос. — Если бы ты оказался в сфере притяжения чёрной дыры, тебя уже ничто бы не спасло. Никто не может вырваться из гравитационного поля коллапсара. А ты, говоришь, сумел удрать?

Айрон вспомнил, что ифриты не способны переноситься через подпространство — это только их волшебные острова обладают таким свойством. Он не знал, что сказать, а между тем ему требовалась помощь от звезды. Только что просить?

— Ты можешь указать мне, где находятся Магеллановы облака? — сообразил он вдруг.

— Что? — звезда засмеялась, разгоняя по своей поверхности огненную пену. — Что это ты такое сказал?

Ох, конечно, незнакомый ифрит и понятия не имел об обозначении, которое было всего лишь абстракцией.

— Там назначена встреча царей-ифритов. — признался он в надежде, что это чем-то поможет.

— Я давно уже не ифрит. — ответила звезда. — И понятия не имею, где они теперь встречаются. А зачем тебе?

— Намечается битва. — мрачно буркнул Айрон.

— Ох, битва! — обрадовался голубой гигант. — Кто с кем играет?

Они всё меньше понимали друг друга — Айрон нервничал от одной мысли, что сейчас происходит в его отсутствие на островах Ровоама, как беспокоится Маргарет, а этот вспоминал ифритские игры.

Он начал оглядываться, надеясь увидеть знакомые созвездия и сориентироваться. Хотя, едва ли бывший археолог мог толково ориентироваться по звёздам. Это была безнадёжная попытка даже для опытного астронома, потому что вокруг не было ни одного знакомого созвездия. Тут Айрон вдруг догадался, как же далеко забросил его Рушер: до нападения мрака он был вообще за пределами Галактики, а теперь он находится явно в звёздном скоплении! Ситуация была ужасна — он потерялся! Маленькая песчинка, затерявшаяся в безбрежности Вселенной!

— Я однажды тоже потерялся. Отправился покататься в шаре и потерялся. — заговорил голубой гигант, видимо, уловив идущие от гостя флюиды растерянности и страха.

— И как нашёлся?

— Я не нашёлся, я стал звездой.

«Спасибо за утешение.» — подумал Айрон.

— Только это давно было. — продолжал предаваться воспоминаниям ифрит.

Айрон почувствовал гравитационную волну, идущую со стороны. Это приближалась планета — каменный шар без атмосферы. Вместо океанов — сухие провалы, горы, как стёртые зубы. Она прошла под ним, лишённая вращения — одна сторона всегда тёмная и холодная, вторая всегда обращена к светилу. Зоркие глаза ифрита увидели на ней следы давно погибшей цивилизации — какие-то скорбные останки, впаянные жаром в спекшуюся почву.

— Вот, всего одна осталась. — пожалел Голубой. — А раньше было шесть. Первая была девочкой — такая егоза! Второй был парнем — ну и кипучий же был! Третья была тоже девочкой. Четвёртый и пятый были близнецами — всё дрались между собой. Однажды так налетели друг на дружку, что распылились по орбите. А шестая была серьёзная девочка: обзавелась красивой атмосферой, потом откуда-то воды взяла, стала разводить всякую живность. Долго жили малыши, только потом всё равно всё кончилось. Ребята мои все ко мне вернулись, а эта ещё носится по орбите. Только скоро и ей конец.

— Почему? — спросил Айрон, тронутый этой печальной картиной гибели планет.

— Старый я. — сообщил Голубой, как нечто само собой разумеющееся. — Так что, ифрит, не больно долго тут крутись — мне скоро коллапсировать. Тогда держись — у чёрных дыр разума нет: одно слово — могила!

— А ещё тут чёрные дыры есть поблизости?

— Не видел ни одной. — сообщил Голубой. — Если бы были, я бы точно знал — она бы у меня свет воровала. Ладно, шёл бы ты. Вон, посмотри: между этими двумя галактиками есть прямой трек, по нему частенько острова ходят. Попробуй приладиться на гравитационный тяж — так скорее кого-нибудь встретишь.

Айрон обернулся посмотреть, куда указывала протуберанцем старая звезда, и удивился: что-то в звёздном небе было не то. Непонятно — что, но всё же не то.

Он отправился в указанном направлении, быстро перебирая пространственные струны и подпитывая себя энергией вакуума — для огненного ифрита Космос, как дом родной. Айрон не испытывал страха перед невообразимо огромными расстояниями, словно перестал быть человеком — в долгой жизни плазменного существа могло быть много всяких происшествий, но всегда будет достаточно времени, чтобы выйти из неприятного положения. Расстояние — это не проблема. Отсутствие ясной ориентации — тоже. Достаточно встретить кого-нибудь из ифритов, и они помогут ему. Единственное, что имело значение — это время, потому что Рушер не просто так избавился от своего врага.

Рушер, Рушер! Вот кто сидел в кипящих мыслях Коэна, побуждая его к немедленному действию и сжигая яростью его человеческий рассудок. Рассудок же ифрита был полон оптимизма и быстро выстраивал одну версию спасения за другой. Подумаешь — потерялся!