Огненные острова (ЛП)

— Князь Родерик здесь, чтобы инспектировать камеры! — крикнул один из солдат моего почётного караула, каким-то странно-серьёзным тоном подчеркнув слово князь. — Проявите больше уважения!

— Да, сэр! — крикнул один из них, и оба вскочили на ноги, чтобы отдать честь.

— Я ищу священника нашего повелителя и сопровождавшую его княгиню Лиандру, — сообщил я. — Мне сказали, что они здесь. Где мне их найти?

— Священник и княгиня были здесь. Он потребовал ключ от катакомб. Больше я ничего не знаю.

— Они всё ещё там? — спросил я.

— Да, пока не вернулись.

— Вход в катакомбы, он здесь?

Один из них указал на коридор.

— Там, за следующими дверями, потом вниз по лестнице, это всё, что я знаю, нам запрещено входить.

— Спасибо, — поблагодарил я и пошёл дальше.

— Куда вы собрались, князь? — спросил меня предводитель моей стражи.

— Искать священника.

— Но он в катакомбах. Только князи и священники имею туда доступ!

— Вы хотите намекнуть, что этот запрет распространяется и на меня, князя империи?

Мужчина переглянулся с другими стражниками, мгновение помедлил, затем покачал головой.

— Вы князь, так кто из нас посмеет преградить вам дорогу? — ответил он, низко кланяясь.

— Ну тогда всё в порядке, — промолвил я и пошёл дальше, удивляясь, почему ответ солдата показался мне таким фальшивым. Я уже всегда мог чувствовать ложь, что было одной из причин, почему… Но воспоминание уже снова испарилось.

Я лишь надеялся, что Целан окажется прав, и всё скоро придёт в норму.

Как раз, когда один из моих стражей с громким скрипом открывал в конце коридора тяжёлую дверь, кто-то из камеры позвал меня по имени. Тусклого света от факелов в этом коридоре было как раз достаточно, чтобы разглядеть человека, однако я не ожидал снова увидеть его живым.

Это был Кровавый Маркос, который на этот раз оправдал своё прозвище другим образом. Насколько я смог разглядеть через решётку маленького окошка, за которую он цеплялся своими израненными руками, его жутко избили.

— Значит вы теперь полевой командир Талака, — сказал он и почти истерически засмеялся. — Знаете, а я думал, что вы агент имперского города? Вот как можно ошибиться!

Для человека в его положении он, казалось, был слишком в хорошем настроении.

— Видите ли, а я в свою очередь думал, что вас уже давно принесли в жертву, — резко ответил я, собираясь пойти дальше, но его голос остановил меня.

— Простите, что ваша подруга, княгиня, не заполучила мой жалкий талант, но я щепетилен, когда речь заходит о передачи кому-то своей души. — Он широко ухмыльнулся, показав отколотый зуб в окровавленном рту. — Однако меня уверили в том, что сегодня вечером я буду вести себя лучше, когда она заберёт мою душу в ритуале.

— Ей, что за чушь ты несёшь, паршивец? — сердито спросил я. Мысль о том, что Лиандра привяжет к себе душу человека и станет одной из этих проклятых некромантов… Я замер и растерянно посмотрел на Маркоса, в то время как мысли в голове так быстро закружились, что сжалось горло.

— Так объяснил мне священник, — объявил Маркос. — Похоже, ваша подруга обладает огромным талантом, который принесёт пользу этому императору-некроманту и его империи. Такую большую пользу, что её искали много лет. Мой талант должен помочь ей стать ещё более полезной и привязать ближе к князю. — Он сплюнул кровь и безрадостно улыбнулся. — Он также сказал, что после ритуала для неё не будет пути назад. Для нас обоих.

— Князь, — начал один из моих стражей. — Нам следует…

— Замолчи! — прикрикнул я. — Дай ему договорить.

Я снова повернулся к Маркосу.

— Я всё ещё не понимаю, что вы пытаетесь мне сказать.

— Только то, что вашей подруге вряд ли будут рады в Старой империи, когда станет известно, что она тоже наездница душ. — Он горько рассмеялся, когда увидел выражение моего лица. — Разве вы этого не знали? Не удивлялись, почему так много наездников душ служат империи Талак, когда те встречаются настолько редко? Они наездники душ не по своей природе, а были созданы… с помощью именно того ритуала, который вы вчера прервали, упав к ногам своей подруги. Немного позже, и я был бы уже мёртв, а она стала бы хозяйкой моей души и навеки проклятой.

Казалось, будто стальной обруч перекрыл мне дыхание, даже моя стража уже выглядела обеспокоенной.

— Не слушайте его, князь, — сказал один из них, подходя ближе и положив руку на рукоять меча.

— Вы несёте чепуху, — решительно промолвил я. — Должно быть, ваш разум помутился от страха.

— Помутился или нет, я вам благодарен! — воскликнул Маркос. — Трудно поверить, насколько ценной становится жизнь, когда у тебя остаётся всего один день.

— Для такой собаки, как вы, слишком позднее прозрение, — прорычал я. — Я не верю ни единому вашему слову. Это всё чушь собачья. Да и какой у вас может быть талант?

— Очень полезный, — дерзко ответил он. — Если хотите, я скажу. Может тогда вы начнёте бросать кости с вашей подругой за мою душу.

Я в гневе подошёл ближе к нему.

— Человек в вашем положении должен…

— По крайней мере, я своё знаю, — прервал он, глядя на мою шею. — А вы?

— Что ты имеешь в виду, чувак?

Но пират уже отвернулся.