Огненные палаты

Девушка принялась расталкивать и распихивать толпу, прокладывая себе дорогу. Ближе, ближе, уже совсем рядом. Самодеятельные армии уже практически схлестнулись, перекрыв улицу в обоих направлениях. Мину отчаянным усилием преодолела последний отрезок и успела подхватить девочку прежде, чем послышался звон мечей.

– Я держу тебя, – выдохнула она.

Маленькая гугенотка наконец открыла глаза. Они оказались голубые, как незабудки. Маленькие ручки обвили шею Мину.

– Я не боюсь, – сказала она, – потому что Бог защитит меня. Доверься Ему.

– Нам нужно выбираться отсю… – начала Мину, и в это мгновение ощутила, что кто-то стоит у нее за спиной.

Она стремительно обернулась, и в ту же секунду крепко сбитый мужчина с черной бородой обрушил на них свою дубинку. Мину изогнулась, пытаясь прикрыть собой девочку, но лопатку ее пронзила острая боль, и она ощутила, как что-то рассекло кожу и спине стало тепло от крови. Она пошатнулась, но, даже теряя равновесие, лишь крепче прижала к себе ребенка.

Повсюду вокруг стоял запах ярости, крови и ужаса. Огонь уже лизал ставни домов, языки пламени рвались ввысь, краска коробилась от жара и вспухала пузырями. Падая навзничь, Мину меркнущим взглядом успела заметить в вышине, в промежутке между крышами зданий, клочок ярко-голубого апрельского неба над Тулузой. Все звуки вдруг куда-то исчезли, не было больше ни криков, ни стонов. В последние секунды перед тем, как потерять сознание, она смутно ощутила, как вокруг нее сомкнулись чьи-то сильные руки.

А потом все померкло.

Глава 33

Пивер

Солнце уже садилось, и в воздухе тянуло прохладой. Оставив Канигу на попечение Ашиля Лизье, Бернар вышел за околицу и принялся разглядывать замок.

Расположенный в самой высокой точке над долиной, он был обращен лицом к единственной дороге, которая шла с запада на восток, – приземистое серое сооружение из укрепленных башен, соединенных стеной из грубо обтесанного камня. Приставив ладонь ко лбу, чтобы не слепили лучи закатного солнца, он отыскал глазами начало горной тропки, которая вела из деревни в замок, петляя по крутому склону, точно змея, свившаяся для зимней спячки. Сколько раз Бернар проходил этой тропкой в любую погоду, чувствуя, как гудят от напряжения ноги на самых трудных участках, а потом с облегчением выдыхая, когда на подходе к замку уклон выравнивался. Он в мельчайших подробностях мог бы воспроизвести в памяти деревянный подъемный мост, который вел от караульни в basse cour, нижний двор, и их скромное жилище у ворот Гайяр, где они с Флоранс поселились после женитьбы. Он представил, как проходит через арку и оказывается во внутреннем дворе и самой старой части замка, из которой в Средние века сеньор Пивера сдерживал натиск войск Симона де Монфора во время катарских Крестовых походов.

Тогда дела имения велись из цитадели, величественной каменной башни, построенной семейством де Брюйер. Их герб был высечен над главным входом, расположенным высоко в стене, к которому вел крутой лестничный пролет: стоящий на задних лапах лев с изогнутым раздвоенным хвостом и буквы «Б» и «П», означавшие «Брюйер» и «Пивер», по обеим сторонам от него.

Несмотря на характер своего господина, печально известного своим вспыльчивым нравом и жестокостью, поначалу они с Флоранс были тут счастливы. Бернар закрыл глаза, и жена вновь вернулась к нему. Он вспомнил ее темные глаза и черные кудри, почти наяву почувствовал ее нежную руку, лежащую в его руке. Вспомнил, как они вместе строили планы на будущее и наблюдали за тем, как сменяют друг друга времена года. Мокрый снег и метели горных зим; полевые цветы, пестрым ковром покрывавшие землю весной, безжалостный летний зной, а затем осень, любимое время года Флоранс, когда пейзаж окрашивался всеми оттенками меди, золота и багрянца. Кроме последней осени 1542 года. Тогда лили дожди, река Бло вышла из берегов, и мир, казалось, готов был уйти под воду.

Бернар протер запорошенные пылью глаза, и жена исчезла прочь, вновь покинув его. Старого одинокого человека, вынужденного вернуться в эту обитель тайн.

Хотя уже настали сумерки, на лбу у него вскоре выступил пот, а тяжелая дорожная одежда липла к пояснице, и все же Бернар продолжал упрямо подниматься по крутому склону. Каждый шаг давался труднее, чем предыдущий. Не раз ему приходилось останавливаться, чтобы перевести дух.

Наконец Бернар преодолел последний поворот, и впереди показался замок. Он остановился. Вряд ли можно явиться вот так, без приглашения, и потребовать, чтобы его пропустили внутрь. На что он вообще рассчитывал? Ведь прошло столько лет, едва ли могли сохраниться какие-либо доказательства.

Бернар бросил взгляд на оставшуюся внизу деревушку, чувствуя груз всех до единого своих шести десятков лет. Потом, сообразив, что на открытой площадке перед подъемным мостом его будет видно как на ладони, он поспешно свернул с тропы в сторону, в чащу деревьев, которая подступала к замку с северной стороны.