Огненные письмена

Подземный комплекс представлял собой галерею широких залов с рядами коек. Все помещения соединены друг с другом, в каждое можно попасть по нескольким лестницам. Как в бомбоубежищах, которые она видела в старых фильмах, только светлее, чище, и находились здесь в основном дети. Стены были голые, звуки отдавались эхом. Матери и отцы успокаивали детей, обещали скоро вернуться и напускали на лица храброе выражение, а дети плакали и цеплялись за родителей.

Она так возгордилась Тоддом и Кейт за то, что они держатся. Да что там держатся – они были сильнее, чем она. Сомнения у Натали появились в тот момент, когда они пришли в бункер и она увидела сына, который стоял с напряженным выражением долга, держа руку на плече младшей сестры. Тогда-то Натали почти сломалась. Да ведь другие все равно будут сражаться. Детей нельзя бросать – они слишком маленькие. Она останется, уляжется на одну из этих коек, прижмет к себе детей, защитит их одной своей материнской волей.

– Нет, мама, – сказала Кейт. – Ты должна идти.

Тодд кивнул, выпрямился:

– Ничего с нами не случится.

Они были ее кровинушкой. Она их выносила, вынянчила, все делила между ними поровну, прочла им целую библиотеку книг, а бинтов извела – на сто аптек. У нее была с детьми чуть ли не телепатическая связь. Иногда по ночам Натали просыпалась за секунды до того, как они начинали ее звать. Или слышала эхо их мыслей у себя в голове. Сейчас вот ее десятилетний сын говорил себе, что должен быть мужчиной, защитить сестренку, и ужас этой мысли порождал разные соображения, которые не давали ей спокойно жить вот уже несколько дней.

«Здесь у тебя нет выбора».

Есть только один способ защитить своих детей, и для того чтобы прибегнуть к нему, нужна сила воли, обрести которую можно, только найдя в себе силу уйти сейчас.

Она обняла и расцеловала их, пообещала, что все будет в порядке, заставила себя выйти и дождаться очереди поговорить с одним из усталых людей, выдававших предписания. Молодой человек, посмотрев в планшетник, сказал, в какой фургон садиться. И Натали вместе с пухленькой девушкой, державшей суетливую собачку на руках, и величественной красавицей, чьи волосы были стянуты ярким шарфом, села в фургон.

Весь путь они проехали молча. Большинство в какой-то момент заплакали. Но не Натали. Она вспоминала слова, сказанные ей Ником много лет назад, когда она спросила, боится ли он того, что делает.

«Конечно, – сказал он. – Не боятся только очень глупые люди. Весь фокус в том, что нужно заставить этот страх работать на тебя. Пусть он проясняет твои мысли, улучшает способность планировать, чтобы ты в конечном счете возвращался домой».

И она пыталась сделать то, о чем он говорил. Подготовиться к тому, что она может направить – направит – оружие на человека и нажмет спусковой крючок. Она заставляла себя снова, и снова, и снова воображать это, глядя в окно на то, как город зеркал превращается в поле боя.

Она увидела, как несколько человек прицепили бульдозер к автобусу, перевернули его. Автобус наклонился, завис – и рухнул на бок, перегородив улицу.

Она услышала утробное ворчание бензопилы, с помощью которой спиливали генно-модифицированные деревья, чтобы расчистить сектор обстрела. Увидела барменов, прибивающих столы в проемы дверей. Подростки тащили прожектора. Мотоциклисты развозили боеприпасы.

Ей в ноздри ударил дым – сжигали отдаленные дома, чтобы лишить агрессора укрытия.

Раздавались звуки: отбойных молотков… сирен… ружейного огня.

А когда их фургон стал притормаживать, Натали увидела поле боя – клочок земли, который она будет защищать до последнего дыхания. Комплекс невысоких зданий числом не больше десяти. Корпоративный штаб компании «Магеллан дизайн». На крыше самого высокого из них расположилась сияющая каркасная модель глобуса диаметром в девять метров, по ней медленно кружила пульсирующая световая полоска. «Магеллан» производил дорогую электронику. Натали вспомнила, как Ник пускал слюнки, глядя на трехмерный телевизор «Магеллана» – стильный проектор с таким звуком, от которого у нее сотрясалась грудная клетка. Они его, конечно, не купили (он стоил месячное жалованье Ника), а теперь она жалела об этом. Жалела, что они проявили такую практичность. Нужно было привезти этот телик домой и весь день смотреть кино, а потом заниматься любовью на полу перед экраном.

Как давно это было – в потерянном мире.

* * *

Человека с редеющими волосами звали Курт. Он предложил потренироваться в стрельбе в подвале.

– А пули не срикошетят?

– Мы будем стоять здесь, – Курт показал на одну сторону, – и стрелять под углом.

– Но…

– Вы всегда так носите волосы – зачесанными назад? – спросил он у Натали.

– Что?

– Учитывая, что величина гравитации постоянна, а гибкость и кудрявость – переменные, я для характеристики вашего хвостика могу написать нелинейное дифференциальное уравнение четвертого порядка.

– Так, – сказала она, – вы анормальный.

– А вы нет?