Огненные слёзы (СИ)

Корт никогда не выдвигал свою кандидатуру на место Канга. Люди сами пришли к нему и попросили об этом. Поначалу это был лишь небольшой круг приближённых во главе с Уги — близкие друзья, которые всегда были ему верны и готовы следовать за ним, куда бы он ни шёл. Но постепенно их стало больше. Уги занялся пропагандой, а убеждать он умел. Так что вскоре Корт обнаружил, что за ним стоит значительная часть Утегата — сила, с которой придётся считаться его врагам, и за которую придётся нести ответственность ему самому.

Хотел ли он того или нет, его не спрашивали. Атлурги выбрали его, а, в конце концов, именно так и становятся Кангами. Говорят, что Канг не правит народом, а ведёт его. Что означает: он лишь идёт впереди, а люди сами следуют за ним, по собственной воле.

Но Гвирн был не таким, как Корт. Глядя на него, Корт видел не благородное происхождение и твёрдую волю, а бесконечную жажду власти. Конечно, Гвирн отлично умел это скрывать. Он мог легко очаровать и заманить собеседника сладкими речами. Он умел красиво и складно говорить, а ещё повернуть любую ситуацию к своей выгоде. Недаром так много народа было зачаровано им.

Но Корт никогда не поддавался на эту удочку. Он словно бы мог видеть сквозь все эти чары. И то, что он видел, совсем ему не нравилось. Гвирн был тщеславен и высокомерен. Хоть, возможно, он и сам верил в то, что старается на благо Утегата. Но всё, что волновало его на самом деле — это собственное возвышение. Он так сильно жаждал вернуть своей семье былое имя и величие, что ради этого готов был пойти на всё. Качество, которое, по мнению Корта, легко могло погубить не только его самого, но и весь Утегат.

Отчасти в этом была причина того, что Корт всё же нехотя согласился принять участие в борьбе за власть. Он не считал, что станет хорошим правителем. Но, как хороший атлург, он должен был попытаться оградить город от ещё большей беды.

— Нам ничего не остаётся, кроме как сыграть в эту игру. Если мы пойдём против Гвирна сейчас, когда он предложил перемирие, это будет выглядеть, как удар в спину. Репутация сейчас имеет решающее значение. Даже малейшее пятнышко может разрушить всё, что мы построили.

— Я знаю, что ты прав, — Леда выглядела раздражённой, а это означало, что как бы ей это не нравилось, она соглашалась с Кортом, — но просто не могу думать о том, что этот человек замыслил что-то против тебя. Он втягивает тебя во что-то, чего мы толком не понимаем.

— Это так. Убив Канга, он сделал первый ход, а теперь делает второй. Так что мы снова позади. Он продолжает вести эту партию, но это ещё не значит, что вся игра проиграна. Посмотри на это с такой точки зрения: сейчас мы не можем предпринять ничего против Гвирна, но и он тоже не может ничего мне сделать. А это значит: мы получили небольшую передышку, чтобы собраться с силами и решить, как действовать дальше.

— Может, и так. Но мне это всё равно ужасно не нравится.

Леда была такой соблазнительной, когда волновалась за него. Корт поймал её за руку и притянул к себе.

— Перестань беспокоиться обо мне.

— А кто сказал, что я беспокоюсь о тебе? — вскинула Леда бровь, обвив шею Корта руками.

— Я же тебя знаю. Я ведь твой муж. А сейчас я попрошу тебя найти Уги и рассказать о том, что у нас есть новости. Мы соберёмся сегодня вечером. Пусть он оповестит всех, кого сможет за это время. Мы решим, что делать дальше, все вместе.

Леда нежно провела рукой по щеке Корта.

— Ты, как всегда, мудр и благороден.

— Нет, просто рядом с тобой я всегда пытаюсь выглядеть лучше, чем я есть.

Глава 12. Призраки прошлого

Юта ещё раз повернула налево и увидела тренировочный зал, о котором говорила Леда. Здесь атлурги учились воинскому ремеслу, которым в Утегате владели все — мужчины и женщины, старики и дети. По всему периметру длинного, просторного помещения были свалены груды разного оружия. Короткие кинжалы-аслуры, более длинные клинки с плавным изгибом лезвия, односторонне заточенные, луки и тулы со стрелами, мотки тетивы и пращи для метания.

На одной из стен в ряд были развешаны мишени для стрельбы из лука, потрёпанные и побитые настолько, что Юта могла только вообразить, сколько раз в них попадали. Пол тоже был обшарпан, а местами и вовсе протёрт от бесчисленного количества ног, прошедших по нему.

Сегодня зал пустовал. Лишь одна фигура кружилась и танцевала в лучах солнца, пробивавшихся сверху. Юта прошла внутрь и остановилась в отдалении, наблюдая за Кортом. В руке у мужчины был длинный прямой кинжал. Он взлетал и опускался, будто сверкающая молния. Корт был босиком, без рубашки. Его тело блестело от пота. Чёрные волосы промокли и прилипли ко лбу. Знаки на руках вились огненно-красными лентами, когда он стремительно перемещался по залу.