Огненные врата

Через два часа, считая от Савеловского вокзала, экспресс остановился на станции «Большая Волга». Мошкин выскочил первым, однако никакой Волги – ни большой, ни маленькой – не увидел и очень огорчился. Девушка Катя громко фыркнула, оповещая невидимую Волгу о своем присутствии. Вежливый Арсений помог выйти из вагона старушке, которая так вцепилась в сумку с колесиками, точно опасалась, что ее сейчас вырвут и убегут. За старушкой, низко наклонив голову, вышел юноша, быстро скользнувший в толпу и растворившийся, а за ним – гибкий и ловкий человечек непонятных лет и смазанной внешности. Мягким пальцем он ткнул Арсения в грудь и пакостным голосом произнес: «Хихикс!»

Арсений ошалело заморгал и моргал до тех пор, пока его нетерпеливо не окликнула Вихрова. Чимоданов уже перешел рельсы и двигался вдоль шоссе, кренясь под тяжестью рюкзака. В Петруччо было столько яростного напора, что длинноногий Мошкин едва успевал за ним вместе со своей Катей, которая висла на нем, как ядро на каторжнике.

Рюкзак не убил в Чимоданове общительности. По дороге он жаловался, что по Москве ходить стало противно. Везде куча рекламы, и на каждой обязательно девушка! Причем девушка занимает все пространство рекламного щита, а где-то совсем сбоку притулился телефон, плеер или что-нибудь другое.

– А если мне не нужна эта девица? Если мне интереснее узнать емкость батареи? – возмущался Чимоданов.

Через четверть часа вдоль бесконечных камышей они вышли к парому и долго стояли, дожидаясь, пока наскребется девять машин. Именно столько вмещал паром. Переправа одного человека стоила десять рублей. Мощная женщина собирала деньги, откручивая от рулона билетики. Катя никак не могла успокоиться.

– Чего так дешево? Это разве деньги?

Чимоданов сунул заскорузлый палец себе в нос, выковыривая из него бабьи глупости.

– Слышь! Хватит москвичку из себя корчить! Сильно богатая – за меня заплати.

Платить за Чимоданова Катя принципиально отказалась и несколько минут праведно негодовала. Мошкин попытался разрядить обстановку и с наигранной наивностью спросил:

– Это Волга?

Петруччо подумал, куда ему плюнуть, и плюнул в воду. Множество мальков кинулось к плевку, но обнаружив, что обознались и обеда не предвидится, разбежались в разные стороны.

– Какая, в хлам, Волга? Канал тут. Зэки копали. А Волга там! – Чимоданов кивнул в угадывающееся расширение водного пространства.

Дернув веревку, контролерша подняла на шесте треугольный знак. Зачихал мотор. Мошкин смотрел на канаты, которые, поднявшись из воды, тянули паром. На канатах висели лохмотья водорослей.

– Эй, Типограф Типографыч! Замечтался? – задиристо окликнул его Чимоданов.

– Сам ты Типограф! Он Полиграф! – поправила Ната.

– А если Полиграф Типографыч? – предложил компромисс Чимоданов.

Шипя Евгеше: «Не позволяй себя оскорблять!» – Катя раздраженно шагнула к Петруччо, и честь и достоинство Мошкина оказались под надежной защитой.

Паром остановился, и все повалили на берег, опережая выезжающие машины. Идя вдоль канала, они миновали водные ворота и оказались на насыпи. Чимоданов перекрикивался с другими рыбаками, которых было тут немало, и искал место для палатки. За считаные минуты он задубел и носками, и майкой, и душой. Вихрова, напротив, ухитрилась и здесь остаться собой. Она брезгливо уселась на пенек и повыше задрала ноги, чтобы иметь поменьше контакта с родной землей.

Евгеша всему удивлялся. Долго стоял у большого, до пояса, муравейника и восклицал:

– Это же муравьи, да? Настоящие живые муравьи и всего в двух часах от Москвы! Это же они саранчу тащат? А куда они ее несут? Через муравейник переносят, чтобы она ничего не повредила, да? Ой, умницы какие!

Чимоданов не выдержал такого умиления. Сунул руку в муравейник, подержал секунд пять, вытащил, облепленную муравьями, и стал с наслаждением обсасывать.

– Попробуй! Кишленько! – предложил он Евгеше.

Тот отказался.

– Ну и напрасняк! Лопай, пока угощают! Смотри: крупные какие! А вот рыбу ловить на них нельзя! Поймают, акт накатают. За каждого сто рублей штрафа! И ведь не поленится, собака страшная, толстым пальцем в банке передавить и по штукам посчитать! – Чимоданов проглотил последнего муравья живым и ловко накрутил верхушку на переносной газовый баллон.

Связываться с костром Петруччо было лень. Это отвлекало от рыбалки. Арсений с котелком был послан к каналу за водой. Когда вода закипела, Катя решила продемонстрировать всем, как сильно она заботится о Евгеше.

– Любимый!.. Эй, я к тебе обращаюсь!.. Чего ты хочешь? – спросила Катя нетерпеливо.

Задремавший у дерева Мошкин вздрогнул и по ее грозовому лицу понял, что должен срочно что-то захотеть.

– Кофе, да? – спросил он испуганно.

– Кофе пить вредно! Ты будешь пить чай!

Мошкин расхотел кофе и захотел чай.

– Хотя, конечно, и кофе можно. Раз в неделю – не смертельно! – продолжала размышлять Катя.

Мошкин снова захотел кофе.

– Но его у нас нет. Только зеленый чай! – закончила Катя.