Огненные зори

На следующее утро Кита опять пришла на виноградник с корзинкой, повертелась возле домика под орехом, растворила синие ставни, чтобы солнце проникло внутрь, и вполголоса запела песенку. Потом взяла корзинку с едой и, согнувшись, пошла между виноградными лозами. Она старалась не попасть на глаза соседям, которые возились с чанами и корзинами на своих виноградниках. Потом девушка подошла к шалашу и шикнула, будто прогоняя воробьев, — это был условный знак. Но из шалаша никто не отозвался. Она заглянула внутрь — никого. На ум сразу пришла тревожная мысль, что ночью случилось нечто страшное, что ее Владо пойман вместе с товарищами. А вдруг они убиты в перестрелке? Ведь, по словам отца, на всех дорогах расставлены засады. К тому же отец говорил, что, несмотря на аресты, восстание все же должно вспыхнуть. На этот счет имеется сообщение от высшего начальства, и отец сильно взволнован: всю ночь не спал — проверял посты. Она еще спала, когда он ушел в управление.

Напрасно она посвистывала, стучала по жестянке, как бы пугая воробьев, давая знак, что, мол, ждет, есть важные новости. Но кусты не шевелились, и на дорожке, идущей от родничка, никто не появлялся. Кита ждала, но никто так и не пришел. Девушка пошла к домику с опущенной головой, посидела под навесом, не зная, что делать. Если бы ребята сказали, где они будут, она нашла бы их, и никто не выследил бы ее. Но они не сказали, куда идут: видимо, ей еще не доверяли. Они правы: только любовью к одному человеку не завоюешь всеобщего доверия. Любовь должна быть большой, и любить надо не только одного, но и других, любить общее дело. Любовь эта должна пройти испытание в огне и под пулями. Ее, же чувство еще не стало таким. Они правы, скрывая, где прячутся и что делают. Что же будет дальше? Чем все это кончится? Назад возврата нет: она уже оборвала все нити, связывавшие ее с прошлым.

Пчелы гудели возле корзины, почувствовав сладости, которые Кита сама приготовила. Мать удивилась, увидев ее за стряпней, и спросила: «Что это ты вдруг вспомнила о сладостях?» «Ты же знаешь, что я люблю их». «Пеки, если любишь!» Девушка с таким старанием делала медовые пряники, что вся раскраснелась. Ей было приятно печь их для Владо и его товарищей. Она хотела удивить любимого, своим искусством хозяйки еще больше привлечь его к себе, понравиться и его друзьям. Но ребята не появлялись.

Кита взобралась на орех, который возвышался над домиком, как огромный зеленый зонт. Оттуда были видны все уголки виноградников. Взгляд девушки проникал в самые укромные места. Она ждала, когда пройдет день и наступит ночь, когда повстанцы выйдут и нападут на замерший в испуге город. Как ей хотелось быть с ними! Восстание! Кита старалась представить себе, как все это произойдет. Мысль о восстании захватывала ее все сильнее и сильнее.

Девушка спустилась с дерева и отдалась мечтам. Вот Владо возьмет ее с собой, они нападут на город, подойдут к околийскому управлению. А там стоит он, ее отец, с оружием в руках и вооруженные полицейские. «Сдавайся!» — крикнут повстанцы. Но отец не сдастся, и тогда они начнут стрелять в него, в ее отца, а он — в них. И она, его дочь, тоже должна будет стрелять в отца, а он — в нее. Другого выхода нет: если не застрелит она, застрелят ее. Или она его, или он ее. Это ведь восстание.

Китана вздрогнула и поняла, что не способна на такое, что не сможет поднять руку на отца. А это значит отступление, отступление же — измена. Видимо, правильно поступил Владо, что не взял ее с собой.

В ожидании появления новых друзей девушка проанализировала свое поведение от первой встречи с Владо и нашла, что ни в чем не допустила ошибки. Она боялась восстания, не понимала его цели, но сознавала, что, если отец и те, кто с ним заодно, не сдадутся, будут убиты. Но что касается Владо, то она и мысли не допускала, что он может погибнуть. Ей он казался бессмертным героем. Ему судьбой было уготовано принести людям свободу и счастье. Она ужасалась при мысли, что за это счастье ей, возможно, придется заплатить жизнью отца, но другого выхода Кита не видела.

К полудню, когда солнце поднялось точно над орехом, со стороны шалаша послышались шаги. Кита вскочила, схватила корзинку и бросилась бежать, цепляясь за ветки и сбивая виноградные грозди. У шалаша стоял небритый молодой мужчина среднего роста со свисающими на лоб густыми волосами. Его широкоскулое лицо было словно высечено из камня. Девушка испуганно посмотрела на него. А парень улыбнулся и, многозначительно подмигнув, сказал:

— Меня послал Владо.

— Что случилось? Почему он не пришел?

— Жив и здоров, — успокоил ее посланец. — Занят важным делом.

— Что происходит?

— Происходит то, что должно происходить. Владо поручил мне передать, чтобы ты шла домой и этой ночью никуда не выходила.

— Почему? — спросила она и в тот же миг поняла, что не должна была задавать такой вопрос.

— Поручил сказать только это. Потом он придет повидаться с тобой.

— А почему я… Я тоже хочу…