Огненные зори

Восстание охватило весь район, однако на нивах по-прежнему можно было видеть работающих крестьян, на дорогах скрипели телеги. Было время уборки кукурузы. Искра вскочила на коня и помчалась вдоль межи, укрываясь за кустарником. Девушка уже не раз ездила верхом и считала себя опытной наездницей. Но лишь теперь, отъехав от своих, она поняла, что это нелегкое дело. Конь скакал спокойно, но, когда солдаты увидели всадницу и начали стрелять, конь испугался, стал подниматься на дыбы, и Искра с трудом удерживалась в седле. Управлять конем без поводьев было нелегко. Девушка пригнулась и, вцепившись в гриву, направила коня по тропинке. Пулеметы бешено лаяли, но она успела спуститься в лощинку, и пули пролетали мимо. До взятия города ее влекло вперед знамя, которое ей доверили нести комсомольцы. Сейчас у нее было одно стремление — выполнить приказ командира, передать нужное распоряжение. Надеяться можно было только на себя да на верного белого коня. Но зачем ей дали белого коня? Был бы гнедой, может, ее и не заметили бы. Осень обагрила кустарники, кукуруза пожелтела. И белый конь на этом фоне был виден издалека. Солдаты целились прямо в него, будто забыли о повстанцах, которые их атаковали. Наконец Искру заметили и повстанцы, к позициям которых она направлялась. Они начали махать руками и кричать: «Вниз, вниз…» Искра поняла. Через несколько шагов кустарники кончились, и тропинка вывела ее прямо под пули. Искра свернула в лощину, где было безопаснее. До сих пор она как бы наблюдала за ходом восстания со стороны, а сейчас непосредственно соприкоснулась с боем. Снаряды падали, образуя огромные воронки. Рвалась шрапнель. Вдруг откуда-то выскочил повстанец, схватил коня и потащил в заросли. Ноги девушки онемели, но, когда ее хотели снять, она обиделась. Сама соскочила с коня и виду не подала, что при этом подвернула ногу.

— Ну как там? — окружили девушку повстанцы.

В небе рвалась шрапнель, пули срезали стебли кукурузы. Мимо Искры пронесли убитого, вблизи стонал, истекая кровью, раненый. Все это заставило ее забыть о своей боли.

— Передаю распоряжение командира. Георгий Дамянов приказывает перенести огонь левее, противник сосредоточил свои силы там.

Повстанцы тотчас же выполнили приказ. У орудия, захваченного при взятии города, стоял Христо Михайлов. Он был опытным артиллеристом, но сейчас оказался в затруднительном положении. На орудии не было прицела, его унесли бежавшие от повстанцев солдаты. Приходилось стрелять, определяя расстояние до цели на глаз.

— Огонь! — скомандовал Христо.

Снаряды один за другим стали рваться прямо на позициях врага. Повстанцы перешли в атаку. Искре показалось, что в их мощном «ура» слышен голос отца. Еще несколько выстрелов повстанческого орудия — и путь к станции Бойчиновцы был свободен. Враг позорно бежал.

Обрадованная девушка вскочила на коня и понеслась к городу. Ей было поручено явиться в штаб к Георгию Димитрову и доложить ему о результатах боя. Она гордилась тем, что ее послали к самому Георгию Димитрову, имя которого было известно всем жителям края. Искру останавливали, спрашивали пароль. Она с нескрываемым восторгом отвечала, ее с неменьшим восторгом пропускали. Наконец она добралась до штаба. Там соскочить по-мужски с коня не смогла, захромала на глазах у часовых.

— Да ты ранена, девочка! — сказал один из повстанцев и подхватил ее.

Искра увидела, что рукав ее блузки в крови.

— Пустяки! Я должна лично доложить Георгию Димитрову о результатах последнего боя!

— В таком виде к Димитрову нельзя! Сначала перевяжем.

Забинтовали раненное шальной пулей плечо и отвели девушку к Димитрову. Потом она снова вернулась на фронт. Там ей довелось присутствовать на митинге, где командовавший повстанцами Гаврил Генов возвестил о разгроме противника и победе восстания.

Столько переживаний! За трое суток Искра стала вдвое взрослее, из девушки-подростка превратилась в повстанца! И все это произошло ошеломляюще быстро. Ее сверстницы обычно еще не расстаются с детскими забавами, а она уже стала связной командира повстанческого отряда, посланцем Димитрова, скакала на коне под пулями.

Когда бои кончились, Искра стала работать в повстанческом госпитале. Раненых было много — и повстанцев, и солдат, и офицеров. Раненый — не враг. Таков закон революции. Здесь, в госпитале, в отдельной комнате лежал капитан Попов, который командовал ротой, оборонявшей станцию от повстанцев. Он был ранен в лицо. Но больше других Искре приходилось ухаживать за тяжелораненым юношей. Тот бредил, вскакивал и, стоя на коленях, что-то бормотал. Удержать его было невозможно. «Огонь! Смерть, смерть гадам!» — в исступлении кричал он. Пришла его мать. Когда юноша успокоился и уснул, мать заплакала и попросила: «Помогите ему, сестричка, доченька моя…» В ее словах было столько горя, что заплакала и Искра. Как ему помочь? Доктора сказали, что нужен лед. Она прикладывала лед ко лбу раненого и сидела, сидела около него… Представляла, каким он был до ранения, о чем мечтал. Мать, плача, рассказывала: