Огненный бассейн. Сборник фантастических романов

Он ожидал полного разрушения, пустыни из проломанных кирпичей и камней. Но действительность превосходила все ожидания и ошеломила его. Город полностью исчез. Там, где стояли дома и магазины, виднелась лишь голая земля и скалы, обнажившиеся впервые за историческое время. Остались лишь еле заметные очертания набережной и гавани. В этом месте пнем торчал один из больших кранов. Присмотревшись, Мэтью увидел, что дно Рассела на всем протяжении загромождено обломками. Если раньше на острове он видел развалины, то тут было полное уничтожение.

Билли стоял за ним. Он негромко спросил:

— Что это сделало?

— Море.

— Это все?

— Как стена, — сказал Мэтью, отчасти самому себе. — Молот, чугунная баба, бульдозер. Боже! А я думал, что тут может что-нибудь гореть.

Они молча смотрели вниз. Виден был путь, по которому гигантским молотом между холмами прошла вода, обрушившаяся на город.

Билли сказал:

— Мы пойдем вниз, мистер Коттер?

Он покачал головой.

— Не сейчас.

И продолжал смотреть, пытаясь привести в согласие то, что видел и что помнил.

Билли отвернулся. Вдруг он сказал:

— Мистер Коттер!

— Да, Билли?

— Человек.

Мэтью быстро повернулся. Не более чем в 50 ярдах к ним приближался мужчина. Лет шестидесяти, но его вид не позволял точно определить возраст. Ноги у него голые, черные от грязи, одет он лишь в изорванную пижаму из красного ситца. Длинное худое лицо все в синяках, волосы покрыты грязью. Руки ободраны и окровавлены. Самое странное, что он приближался без слов, как будто не видя их.

Мэтью подумал, что он ослеп, но потом заметил, что тот движется по неровной поверхности уверенно.

Тогда Мэтью крикнул:

— Вы тоже выжили! Откуда вы?

Человек не ответил. Он направлялся не к ним, а к месту в нескольких ярдах от них. Остановившись, он посмотрел на стертые скалы, на которых стоял прежде город.

— Бог посмотрел на них. — У него был нормальный голос образованного человека. — Святые и пророки предупреждали их, но они не вняли. И вот ночью Господь взглянул на них и заплакал из-за их пороков. Слезы его — как молнии, а вздох — как буря.

Мэтью сказал:

— Вам несладко пришлось. Ели что-нибудь после этого? Пойдемте с нами, мы вас накормим.

Он подошел к человеку и взял его за руку. Тот не отрывал взгляда от сцены внизу.

— Вот там, — сказал он. — Там они жили. Там они ели и пили, лгали и сплетничали, танцевали, играли и прелюбодействовали. И в секунду, в мгновение божьего ока, были стерты с лица земли.

— Вам нужно поесть, — сказал Мэтью. — Идемте с нами.

Он крепче взял человека за руку, тот вырвался и впервые посмотрел на Мэтью.

— Но почему я пощажен? Я тоже лгал и суесловил, я жаждал, чревоугодничал и богохульствовал. Почему ужасная месть миновала меня?

“Не безумие его отвратительно, — подумал Мэтью, — а самопоглощенность. Впрочем, было ли безумие? Почему такая мелодрама, нота фальши в голосе. Я ничего не могу сделать для него, а мальчику не стоит это слушать”. Он негромко сказал:

— Нам нужно идти, Билли. Оставаться незачем.

Билли, который и так попятился, охотно кивнул. Они пошли.

— Подождите! — крикнул им вслед человек.

Мэтью повернулся.

Человек сделал шаг в их направлении.

— Я должен исповедаться в своих грехах, — сказал он. — Прежде чем Господь взглянет снова, я должен исповедаться.

— Исповедуйтесь Господу, — ответил Мэтью. — Я не священник.

Он тронул Билли за плечо, и они пошли дальше. Сзади послышался скрежет камня, и Мэтью понял, что человек идет за ними.

— Слушайте, — говорил он, — слушайте. Я богохульствовал. Я произносил имя Господа нашего всуе. Я суесловил. Занимаясь делами в Англии, я клал в свой карман деньги, принадлежавшие компании, акционерам. Я пил и не соблюдал субботу. Я вожделел к женщинам…

Он шел в десяти шагах сзади. Когда Мэтью остановился, он тоже остановился.

Мэтью сказал:

— Замолчите. Мы не желаем слушать. Уходите и найдите себе мир в другом месте.

Голос продолжал:

— Вы будете слушать. — В голосе звучали капризность и мелодрама. — Вы должны слушать, чтобы я спас свою душу. Потому что я великий грешник, такой же, как те, что убиты божьим гневом. Была женщина. Теперь она умерла вместе со всеми. Рот у нее был как мед, груди — как сладкие фрукты. Она посмотрела на меня, и я вожделел…

Мэтью остановился и подобрал камень.

— Уходите, — сказал он. — Замолчите и уходите.

Человек смотрел на Мэтью и смеялся.

— Вы должны меня слушать. Я только один спасся. А теперь вы и мальчик. Вы будете слушать мою исповедь, а мальчик передаст ее грядущим поколениям. Я вожделел к этой женщине, и однажды ночью…

Мэтью бросил камень, но промахнулся. Человек снова начал смеяться, а Мэтью подбирал камни и бросал их, чувствуя нарастающую ярость, желание калечить и убивать. Камни падали в руки и тело -человека, а он продолжал смеяться. Но вот камень попал в щеку, и смех прекратился. Человек поднял руку к щеке, и пальцы его окрасились кровью. Он стоял, глядя на них.

Мэтью сказал:

— Держитесь от нас подальше.

Они снова пошли. На этот раз звука шагов сзади не было. Поднявшись на вершину холма, Мэтью оглянулся. Человек стоял неподвижно.

Билли спросил:

— Он сошел с ума?