Огненный бассейн. Сборник фантастических романов

Безумен, но, очевидно, безвреден. Если он не заметил их, когда они заговорили с ним, значит, они могут заниматься своим делом.

Билли смотрел удивленно и немного испуганно.

Мэтью похлопал его по плечу и сказал:

— Позавтракаем. Хочешь жареной ветчины, Билли?

Они нашли ветчину в холодильнике и поджарили ее с хлебом. Скиопос не подавал и знака, что замечает их присутствие. Пока они ели, он кончил мыть пол, взял ведро и щетку, вымыл ее, поставил в шкаф и вышел.

Когда дверь за ним закрылась, Билли спросил:

— Что с капитаном, мистер Коттер?

— Его разум болен.

— Как у мамаши Латрон?

— Да.

— Но он даже не видел нас. Как будто нас здесь нет.

— Да.

Болезнь капитана не особенно сказывалась на их положении: они не собирались оставаться здесь надолго. Но Мэтью думал, что они проведут здесь несколько дней, отдохнут и подкормятся. К тому же Мэтью опять чувствовал страх перед закрытым помещением.

Скиопос, по-видимому, отправился на свою утреннюю прогулку. Мэтью подумал, что произойдет, когда действительность ворвется в эту уютную крошечную вселенную. Когда остановятся генераторы, погаснет свет. Будет ли Скиопос смотреть на пустой экран и населять его привидениями? Пока не кончится пища и он умрет с голоду. Мэтью сомневается, чтобы он даже тогда покинул корабль. Сохранить иллюзию для него означало больше, чем сохранить жизнь.

Он и Билли прибрались в камбузе. Даже если они больше не существуют для Скиопоса, нужно отплатить за гостеприимство.

Билли спросил:

— Мы уходим? — Ему явно хотелось уйти.

Мэтью ответил:

— Как только будем готовы. Я думаю, мы кое-что прихватим с собой. Немного хлеба и масла.

— А капитан ничего не скажет?

— Наверно, нет. Ведь он разрешил нам есть, а если мы уйдем, то обойдемся ему дешевле.

— А можно мне взять немного мороженого? До ухода.

Мэтью улыбнулся.

— Конечно. Ведь с собой его не возьмешь.

Скиопос как раз готовился к выпечке хлеба. Он замесил тесто и добавил в него дрожжей; вероятно, по возвращении с прогулки он начнет печь хлеб. В шкафу оставались полторы буханки, и, немного подумав, Мэтью взял целую. Он отрезал кусок ветчины, взял сыра, полдюжины пакетиков шоколадного печенья и баночку клубничного джема. Этого хватит на несколько дней в добавку к их однообразной диете.

Они убрали и каюты, в которых провели ночь, хотя, несомненно, Скиопос еще раз тщательно уберет их. Мэтью взял свой мешок и сумку Билли и пошел в камбуз. Сложил свежие продукты, и еще осталось место. Мэтью снова открыл холодильник. Оставались еще два цыпленка.

Очевидно, у Скиопоса их немало в глубоком охлаждении. В конце концов Мэтью разрубил цыпленка кухонным ножом, положил одну половинку в мешок, а другую — обратно в холодильник.

— Ну, вот мы и готовы, — сказал он Билли.

По крайней мере не было дождя. Когда они вышли на палубу, Мэтью увидел, что небо серое, с тусклым пятном на месте солнца. Воздух влажный, ветер почти совсем прекратился. Вода в бассейне застыла, темно-синяя и неподвижная. Похоже на один из тех дней, которые Скиопос проводит у бассейна, время от времени охлаждаясь в воде. Вероятно, с жестянкой пива у кресла. Жизнь едока лотоса, пока она длится. А долго ли она будет длиться? Еще месяц–два?

Мэтью хотелось побыстрее уйти с корабля и двинуться в путь, раз уж все решено. Он думал, что Билли испытывает то же самое: мальчик был тише, чем обычно, и заметно нервничал. Их ботинки застучали по палубе, и чайка, вероятно, та самая, которую они видели накануне, с криком поднялась в воздух с палубы. Мэтью подошел к перилам и посмотрел вниз. Вид морского дна с такой высоты вызвал у него головокружение. Лучше не смотреть. Мэтью готов был уже перелезть через перила, когда увидел внизу какое-то движение. Скиопос. Он шел к лестнице, не глядя ни вправо, ни влево.

Ему оставалось еще 20–30 ярдов. Значит, Мэтью мог оказаться на лестнице раньше него. Тем не менее Мэтью решил подождать: если они все еще не существуют во вселенной Скиопоса, на пути вниз может возникнуть нелепая ситуация. Он кивнул Билли и они стали у перил, наблюдая. Скиопос подошел и начал подниматься. Вскоре он достиг уровня палубы и перебрался на нее. Он тяжело дышал и немного вспотел. Он не взглянул на Мэтью и мальчика, хотя те стояли в нескольких футах от него.

Мэтью сказал:

— Мы уходим, капитан. Спасибо за гостеприимство. Мы прибрались, как могли.

Скиопос пошел по палубе к надстройке. Он не подал виду, что слышал что-то.

Мэтью вслед ему несколько громче сказал:

— Мы взяли кое-что; надеюсь, вы не возражаете.

Скиопос резко остановился и обернулся; движения его были резкими, как у заводной куклы. Он напряженно смотрел на Мэтью, как бы стараясь увидеть что-то далекое.

Мэтью сказал:

— Ничего особенного. Буханка хлеба, кусок сыра и так далее. И полцыпленка.

Скиопос шагнул вперед и остановился. Он сказал:

— Положите назад. Все. Поняли? Все.

Мэтью сказал:

— Будьте разумны. Если бы мы остались, мы съели бы гораздо больше.

Скиопос задрожал от эмоций — гнева, или страдания, или того и другого. Напряженным голосом он сказал:

— Корабельные припасы… понимаете? Их нельзя уносить. Верните. Вы вор. Отдайте.