Огненный глаз Тенгри

– Он умер внезапно, – погрустнел Крюгер. – Я точно не помню, от чего, но… обстоятельства были очень странными. Если хотите, я посмотрю семейный архив. Возможно, там найдется необходимая вам информация.

– Да уж, будьте добры. А что стало с его коллекцией раритетов?

– Ну, после смерти брата коллекция перешла к Роберту, но он решительно не знал, что с ней делать и вскоре подарил коллекцию молодому университету.

Крюгер явно все больше погружался в воспоминания – рассеянно прихлебывал остывший кофе и крошил в блюдце печенье. Потом вдруг встрепенулся и полез во внутренний карман пиджака. На свет появился моднейший девайс – цифровой фотоальбом с возможностью записи саундтреков для сопровождения показа фотографий в режиме слайд-шоу. Машинка была размером со стандартный «наладонник».

– Вот! – Профессор включил альбом, поиграл джойстиком и протянул мне устройство. – Это мой прадед.

На экранчике оказался выцветший снимок, не обработанный программой реставрации. Там был изображен грузный человек в сюртуке, сидящий боком за большим письменным столом, заваленным какими-то бумагами, гроссбухами и другими предметами. На краю стола справа стояла лампа с вычурным абажуром. Свет от нее падал на ближайшие предметы, привлекшие мое внимание. Крюгер, молча наблюдавший за мной, перехватил мой взгляд и пояснил:

– Да-да, это именно те самые раритеты, о которых вы спрашивали! Вот в этом тубусе из нефрита хранился берестяной свиток, а вот эти два предмета и есть фигурки Коршуна и Пса.

– Разрешите мне взглянуть, – попросила Мария Сергеевна.

– Пожалуйста, – я передал ей альбом. – Скажите, герр Крюгер, а что это был за купец, у которого ваш прадед купил раритеты? Насколько я знаю, тогдашние купчины весьма неохотно связывались с торговлей предметами старины – покупателей искать хлопотно, прибыль сомнительна…

– Вы правы, но я не помню, к сожалению, его имени. Хотя в семейных хрониках оно наверняка сохранилось.

– Не сомневаюсь! Немцы всегда отличались завидной пунктуальностью и аккуратностью в ведении дел. Примите это как комплимент, профессор.

– Благодарю вас, господин Котов!

– Однако вы так и не ответили, кто же тот человек, с которым вы вчера встречались? – Я постучал пальцем по фотороботу, по-прежнему лежавшему на столике.

– Он представился научным сотрудником Алтайского университета.

– Не Прохановым, случайно?

– Кажется, да…

– И о чем вы говорили, если не секрет?

– Он… он настойчиво выспрашивал, что мне известно про бога Тенгри и обряд его пробуждения, – профессор устало откинулся в кресле и потер пальцами переносицу. – Говорил, что пишет диссертацию о верованиях древних шоров…

– Шорцев?

– Да… Хотя они сами себя называли именно «шор», то есть просто «человек».

– Вообще-то, самоназвания «шор» не было, – откликнулась Мария Сергеевна, задумчиво разглядывая фоторобот. – Так назывались сеоки – родо-племенные образования туземного населения Кузнецкого Алатау. Их было несколько: ак-шор, кара-шор, сары-шор… А шорцами их предложил называть известный этнограф и историк Василий Васильевич Радлов в 1861 году.

– Фридрих Вильгельм, вы хотите сказать? – уточнил Крюгер.

– Да, но он принял православную веру и стал Василием Васильевичем.

– Господа ученые, – возопил я, – это все очень интересно, о чем вы говорите, но как это может помочь нам поймать грабителя?

– Вы любите детективы, Дмитрий? – лукаво посмотрела на меня Мария.

– Обожаю!..

– Каков главный принцип поиска преступника?

– Чтобы поймать преступника, надо разгадать его мотив.

– Верно. Вот мы этим и занимаемся… Кстати, – Мария кивнула на фоторобот, – я вспомнила, что тоже видела этого человека в музее накануне ограбления. И по-моему, он беседовал с Ильдаром Сарыгиным.

– А, это тот самый пугливый сотрудник, который отказался побеседовать со мной вчера, – я плотоядно улыбнулся. – Теперь не отвертится!

– Итак, господа, – перебил нас Крюгер, вновь превратившись в сосредоточенного и собранного ученого, – каковы ваши выводы?

– Профессор Крюгер не причастен к ограблению музея, – серьезно сказал я, – но имеет определенное отношение к истории самих раритетов и потому тоже может стать жертвой неизвестного преступника.

– Вы так думаете? – озадаченно уставился на меня Крюгер.

– Непременно! Надеюсь, вы не рассказали ему всего того, что поведали здесь нам?

– Н-нет… Я просто не поверил, что этот господин – ученый.

– Это вас и спасло.

– Майн гот!..

– Дмитрий, перестаньте пугать нашего гостя! – возмутилась Мария.

– Извините, Мария Сергеевна. Я вовсе не хочу, чтобы с профессором что-нибудь случилось. Герр Крюгер, не смею вас больше задерживать! Буду ждать от вас информацию по поводу смерти прадеда Карла и имени купца…

– Да-да, я помню! – профессор спешно поднялся. – Разрешите откланяться!.. – Он осторожно пожал руку хозяйке кабинета, потом мне. – Всего хорошего.

Как только Крюгер исчез за дверью, я улыбнулся нахмуренной Марии:

– Ну вот. Теперь он будет бояться собственной тени и уж точно не ввяжется ни в какую авантюру.

– В отличие от вас, Дмитрий.

Я пожал плечами: