Огненный котёл

Он поднялся с койки, ища рукой выключатель. Оставалось очень мало времени, если он намеревался прибыть к самолету в назначенный час. Господи, помоги нам, если это еще один «инцидент», думал он, понимая, насколько нелепым было это слово, учитывая то, что он и его люди испытали в Северной Атлантике… уже год назад, что ли? Да, целый год, почти день в день.

* * *

Перелет проходил на скоростном «Бофайтере» Берегового командования, что было не удивительно, учитывая, что он должен был прибыть в Адмиралтейство заблаговременно. Самолет прорвался через типичный для этих мест саван низкого тумана, и летел на полном газу большую часть 500-мильного перелета. Посадку он совершил на малоиспользуемом аэродроме, расположенном так близко к Уайтхоллу, как только возможно, после чего осталась только короткая поездка на автомобиле до цитадели Адмиралтейства. К тому моменту, как Тови прибыл в цели на тридцать минут раньше срока, уже начался седой рассвет. Пройдя через охрану, адмирал в конце концов оказался в командном центре Адмиралтейства, «Специальном зале совещаний?1». На двери висела лаконичная табличка: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО: ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ УПОЛНОМОЧЕННОГО ПЕРСОНАЛА».

Морской пехотинец у двери замер по стойке смирно и отсалютовал ему. Когда Тови ответил салютом, охранник повернулся и аккуратно постучал в дверь рукой в белой перчатке, а затем открыл ее перед адмиралом. Тови вошел в предбанник, дверь за ним тихо закрылась, и он открыл внутреннюю, увидев четырех человек за столом совещаний. Список присутствующих не вызывал удивления. Первый лорд Адмиралтейства сэр Дадли Паунд сидел во главе стола. По сторонам от него расположились Второй лорд Адмиралтейства сэр Уильям Уитуорт, а также старый друг Тови, сэр Фредерик Уэйк-Уолкер, ставший Третьим лордом Адмиралтейства. Четвертый человек был не в форме. На нем были темные брюки, белая рубашка, тонкая трикотажная жилетка и серый твидовый пиджак. Галстук был завязан достаточно неряшливо и явно наличествовал для приличия. Каштановые волосы опадали на лоб над черными глазами, прямо-таки светившимися огнем.

Все встали, приветствуя его, и адмирал Паунд протянул ему руку.

— Вижу, вы удивлены увидеть здесь человека в гражданском, адмирал, — тепло сказал он. — Позвольте представить вам профессора Алана Тьюринга, прибывшего из Блэтчли-Парк.

— Здравствуйте, — сказал Тови, пожимая ему руку. — Если я правильно помню, вы возглавляли работу по взлому немецкого кода «Энигма»?

— Я внес свой вклад, сэр, — ответил Тьюринг высоким и резким голосом. — «Хижина-8» провела хорошую работу по сортировке материалов.

— Что же, это все равно было нечто большее, чем вы можете себе представить. И я склонен полагать, что на этот раз вы взломали нечто особенное, учитывая количество золота на погонах в этом зале.

Паунд перешел к делу.

— Профессор Тьюринг получил несколько снимков, сделанных фотопулеметом «Бофайтера» Берегового командования в середине вчерашнего дня. Вице-Маршал авиации Парк, командующий ПВО Мальты, счел, что их стоит направить в Гибралтар, где они были получены в 17.00, надо же такому было случиться, всего за час до отбытия последнего курьерского самолета. Это чудо, что они попали в Блэтчли-Парк так скоро. Я также должен отметить, что Парк также совершил звонок с просьбой поставить это дело на контроль. Нам чрезвычайно повезло, что профессор Тьюринг также работал очень поздней ночью, и, получив эти снимки около полуночи, пришел к достаточно тревожным выводам. — Адмирал жестом указал всем садиться.

Тови ощутил, как его сердце упало, так как по кодовому слову он знал, что станет темой данного совещания. Адмирал Паунд опустился в кресло и дал Тьюрингу знак начинать.

Молодой человек прокашлялся.

— Итак, джентльмены, — начал он, со слегка расширившимися глазами. — Это был обычный запрос на опознание корабля, замеченного вчера в Тирренском море. Вот снимки, — он протянул два фотоснимка адмиралу Паунду. — И я взял на себя смелость приложить снимок, сделанный во время инцидента с рейдером «Джеронимо» в августе прошлого года. Я сравнил их, и нечто в облике этого корабля вызвало у меня холод в животе — учитывая, какое влияние «Джеронимо» оказал на наши операции.

Паунд просмотрел фотоснимки, а затем передал их сидевшему справа от него Уитуорту, который внимательно изучил их с большим интересом. Он служил в Королевском флоте с начала века, и командовал эскадрой линейных крейсеров и ее флагманским кораблем «Худ» в первые годы войны. Ему были не чужды и сражения, в частности, под его флагом линейный крейсер «Ринаун» вступил в бой с немецкими рейдерами «Шарнхорст» и «Гнейзенау», вынудив их отступить с повреждениями. Всего за несколько недель до похода «Бисмарка» он был переведен с «Худа» в Адмиралтейство, чтобы занять пост члена адмиралтейского совета и Второго лорда Адмиралтейства. Гибель «Худа» стала для него настоящим шоком. Он понимал, что перевод, возможно, спас ему жизнь, но все равно сожалел, что не был на корабле в его отчаянном последнем походе.