Огненный крест. Бывшие

В германском вагоне по германской земле грохочет колесами вагон. Там большевики с Лениным. Металл рвет на куски тела русских мужиков и рабочих, а эти едут свою Россию сочинять, есть о ней в их ученых книгах: надо только наднатужиться, подпереть штыками — и пойдет, родимая, куда денется.

Гучков, Керенский, Терещенко… Господи, сколько же их! Перегрызают, мочалят императорскую власть.

Уже юлит, кренится трон…

И нестерпимый пал войны, крови, слез, стона от Балтики до Черного моря!

И Его величество государь император, который до последнего мига все боится, чтобы его кто-нибудь не заслонил.

А Россия?! За что ты приговорена?! За что твои кровь и муки?! В чем провинилась, какой грех приняла?! За что тебя казнят, полосуют, морят голодом, травят твоих сынов и дочерей, кладут в гроб целые поколения народа?! За что бесчестят, позорят гордое имя?!

Почему молчишь? Почему только терпишь? Почему лишь истекаешь слезами, кровью и корчишься в судорогах?!

Ведь ты все можешь, Россия!

Государь император однажды спросил Петра Аркадьевича, отчего бы ему не вступить в «Союз Русского Народа». Это организация «истинно русских людей, которые должны объединиться», — сказал Николай Второй, вконец измученный террористическими эксцессами и революционным брожением в обществе.

Петр Аркадьевич, однако, отказался; полагаю, справедливо: государственный деятель должен служить объединению, быть центром стяжения всех здоровых сил общества.

Монарх и его сын носили значки этого патриотического объединения, которое возглавил доктор Дубровин; средства на организацию выделила одна из богатейших женщин Петербурга, Полу-бояринова.

Еврейские погромы (особенно в Белостоке) не были просто битьем посуды и окон. Евреев десятками забивали насмерть, рубили топорами, насиловали женщин, а дома сжигали, разграбив до последней нитки. Обширные еврейские кварталы в черте оседлости оказывались выжженными.

Это был ответ государства и националистических элементов общества на террористические акты Гершуни, Азефа, а главное — на террор революционных партий, возглавляемых в основном евреями.

Однажды государь император не выдержал и сказал в беседе с видным чиновником: «Взять бы всех этих революционеров да утопить в заливе». Обмен мнениями происходил у окон дворца, которые глядели на Финский залив[11].

«По священным заветам Венценосных Предков Наших, непрестанно помышляя о благе вверенной Нам Богом Державы…»

«Союз Русского Народа» был учрежден в начале 1905 г., тотчас же после октябрьской волны беспорядков, стычек и боев, вырвавшей у царя Манифест 17 октября. Его зачинателями явились виднейшие представители самодержавия: великие князья Владимир Александрович и Николай Николаевич, граф Доррер, Марков 2-й, П. Н. Дурново (в ту пору министр внутренних дел), граф Коновни-цын, сенатор Стишинский, просто дворянин Соколов и, наконец, доктор Дубровин…

В уставе Союза одним из самых первых пунктов значилась незыблемость православия, как одной из трех главнейших основ и опор империи. Знаменем Союза являлась церковная хоругвь с изображением Георгия Победоносца, а нагрудный значок имел форму креста с прикрепленной к поперечине императорской короной. К его концу понизу крепилось круглое изображение того же Георгия Победоносца.

Каждый местный отдел Союза имел свою хоругвь и свои иконы, хранившиеся в местных соборах или монастырях.

Георгий Победоносец считался покровителем «Союза Русского Народа», входил в герб Москвы и был составной частью родового герба Романовых.

В деле подавления революции Петр Аркадьевич проявил завидную решительность. Завидную — его ненавидели террористы, и заплатил он за это тяжелым ранением старшей дочери и более легким — сына. И однако, не дрогнул. Лишь сказал после этого покушения на себя и свою семью: «Да здравствует мужественная жизнь, господа! И да посрамятся трусы».

В этом взрыве на его даче погибли 27 человек, 32 оказались ранены. Анархисты не поскупились на динамит. Уж очень им хотелось сровнять с землей храброго врага.

Витте был трусом. Дурново, что называется, не трясся за шкуру, однако не рисковал встречать опасность вот так, в рост, как Столыпин. И обратите внимание на фотографии Петра Аркадьевича. Он никогда не уклоняет взора, всегда смотрит прямо. И посмотрите на снимки его с семьей. Какие славные, открытые лица у девочек.

Ох как ненавидят таких люди-крысы! Водится такая порода людей, и размножаются, размножаются…

Столыпин не щадил революцию. Он наносил четкие и безошибочные удары. Он не страшился общественного осуждения.

31 августа 1909 г. Лев Николаевич Толстой заносит в дневник: «…Вчера продиктовал Саше письмо к Столыпину, едва ли кончу и пошлю…»

Лев Николаевич действительно не отослал письма. В этом письме от 30 августа Лев Николаевич упрекал П. А. Столыпина в «дурной, преступной» деятельности и советовал ему прекратить «насилия и жестокости», и «в особенности смертные казни», иначе имя его «будет повторяться как образец грубости, жестокости и лжи».